Денег много награбил? Так здесь собрались точно такие же личности, от которых саму девушку тошнило. Все их разговоры о вкладах, дивидендах, процентах обычно вызывали у Альмии зеленую тоску, и она при встрече старалась сбежать куда подальше. Честное слово, много лучше было бы посидеть в библиотеке, чем идти на этот прием. Если бы это был прием не в посольстве ордена, ее бы сюда ничем не заманили.
Но любопытство сыграло свою роль, и девушка все-таки решила пойти, желая своими глазами увидеть чудеса, о которых, захлебываясь от восторга, твердили знакомые отца, побывавшие здесь. Пока особых чудес она не заметила, разве что сам зал, да висящий в его центре постоянно меняющий форму светильник, заливающий приглашенных призрачным светом непонятного оттенка. Голос из воздуха продолжал объявлять о прибытии все новых и новых гостей. Да, этим вечером в посольстве ордена собрался весь высший свет трирроунской столицы.
Время шло, ничего интересного не происходило, и Альмия заскучала, жалея, что не взяла с собой любимую книгу, «Откровения» Форка Харана. Она оставила родителей возле министра экономики и медленно пошла по залу, лениво разглядывая собравшихся людей. Несколько удивляло, что в зале не было видно ни одного аарн. Куда они, интересно, подевались?
В одной части зала кучковались молодые люди и девушки. Альмия направилась туда, хоть и сомневалась, что встретит кого-нибудь, достойного внимания. Ну, конечно. Вся столичная золотая молодежь, разодетая в пух и прах, собралась вокруг каких-то белесых конусов, из которых лилась негромкая, плавная музыка. Кто-то танцевал, кто-то болтал о чем-то, сбившись в кучки, кто-то дегустировал редкостно вкусные напитки ордена со стола слева. Альмия видела оплетенные лозой бутылки «Золота Дарна», еще что-то смутно знакомое, но большинство напитков было совершенно неизвестным. О, Френни Кальзаро, конечно, присосался к дармовой выпивке. Она оглянулась, не желая нарываться на учившихся вместе с ней в привилегированном колледже псевдо-подруг. Пустоголовые дуры! Как начнут трещать, так уши вянут.
– Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная леди! – донесся до девушки чей-то незнакомый веселый голос, и она удивленно обернулась.
Перед ней, склонившись в вежливом поклоне, стоял отчаянно рыжий молодой человек с веснушчатой физиономией и совершенно шебутными зелеными глазами. Он настолько заразительно улыбался, что Альмия не смогла не улыбнуться в ответ. Эту породу молодых мужчин она хорошо знала – очаровательный негодяй без царя в голове. И держаться от таких надо подальше – сведут с ума, пройдутся по душе грязными сапогами и бросят.
– Я не танцую, – холодно ответила девушка и добавила цитату из «Откровений» на древнетальском языке: «Если танец не несет души и веры, он приносит только вред, заводя в болото чувственности».
– О, Харан! – рассмеялся рыжий и добавил на том же древнетальском: «Но если танец является даром создавшего миры, он поднимает душу на недостижимую высоту».
Сказать, что Альмия удивилась, мало. Этот беспутный повеса говорит на давно мертвом языке и цитирует малоизвестного философа? До сих пор она была уверена, что кроме нее, в столице книг Харана не читал ни один человек.
– Вам следовало бы прочесть К'рага Ромена, – продолжил он. – Куда более нестандартный философ, Харану до него далеко. И куда более интересный.
– Никогда не слышала, – заинтересовалась девушка. – Где можно найти его книги?
– В инфосети Драголанда, – ответил рыжий. – Он, вообще-то говоря, дракон. Был. Три тысячи лет назад.
– Я не читаю по-драголандски… – разочарованно протянула девушка. – А переводов нет?
– Сомневаюсь, – покачал он головой. – Драконы не стремятся рекламировать свое культурное наследие среди других рас. Впрочем, могу подарить вам его книгу, у меня как раз завалялся лишний экземпляр.
– Так я же ее прочесть не смогу…
– И это не проблема, – снова рассмеялся рыжий. – Языку можно обучить меньше, чем за минуту. Кстати, я не представился. Лор-капитан Ваха Сорвале, я командую охраной посла.
– Вы аарн?! – ошеломленно спросила Альмия. – А где же ваша форма?
– Сегодня мы все без формы, – ответил он. – Посмотрите в зал, разве вы видите хоть кого-нибудь в форме?
– Не вижу, – вынуждена была признать девушка, поняв, наконец, куда подевались аарн.
Ей стало любопытно, до сих пор еще не приходилось беседовать ни с кем из людей ордена. А этот еще и офицер. Хотя как смог человек такого типа стать офицером? Альмия не понимала, обычно подобные Вахе молодые люди бывали светскими повесами и кутили на деньги родителей. Впрочем, в ордене все, наверное, по-другому.
– Давайте я покажу вам посольство, – предложил лор-капитан.
– Буду рада, – ответила девушка.
Рыжий взял девушку за руку и утащил за собой в возникшую перед ними воронку. Вот теперь Альмия окончательно поверила, что перед ней аарн. Кто еще, кроме человека ордена, способен на такой фокус? Они оказались на одном из мостиков между башнями, светящимися призрачным светом. Мостик был почти невидим, и девушка замерла от восторга, настолько красиво выглядели башни вблизи. Они казались застывшим ветром, на секунду остановившимся передохнуть, да так и оставшимся здесь навсегда. Было еще кое-что, что невозможно понять издали – в воздухе, сияющем мягкими переливами разных цветов, звучала очень тихая мелодия, почти неслышная, но настолько чистая, что из глаз Альмии сами собой потекли слезы от понимания, что эти чистота и любовь никогда не станут частицей ее самой. Построивший башни архитектор – гений, Альмия была уверена в этом – никто, кроме гения, не способен создать такое.
Рыжий снова открыл гиперпереход. Совершенно невероятные помещения следовали одно за другим, и вскоре девушка уже не могла воспринимать ничего нового. Слишком много впечатлений для одного дня. Ваха понял это и отвел Альмию в нечто, напоминающее оранжерею. Сунул в руку девушке бокал с каким-то напитком, и она выпила. По телу пронеслась волна свежести, усталость куда-то подевалась, и Альмия поняла, что так свежо давно себя не чувствовала.
– Что это? – она показала пустой бокал.
– «Золото Дарна», – ответил аарн. – Вам необходимо было выпить что-нибудь в этом роде.
– Спасибо, – кивнула девушка.
И они принялись болтать обо всем на свете. Никогда и ни с кем Альмия не чувствовала себя так легко, как с этим офицером ордена. Он на ходу подхватывал ее цитаты, читал огромное количество незнакомых стихов. Показывал в рамке голосвязи пейзажи невероятных, нечеловечески прекрасных миров. Сверкающие города и летящих в небе на черных крыльях людей. Альмия сама мечтала так летать, так только птицы летают. Сколько раз ей снились эти полеты. Даже сейчас снились, хотя она уже выросла. Странно, почему же она до сих пор относилась к ордену с такой настороженностью?
– А почему вы обратили на меня внимание? – не выдержала Альмия, этот вопрос мучил ее с самого начала разговора, ведь среди толпы приглашенных можно было найти куда более красивых девушек.
– Понимаете, – вздохнул рыжий аарн, – мы все – эмпаты. И от отрицательных качеств человеческой личности нам физически плохо. Особенно от корысти и жестокости. Вы ведь помните мертвые маски аарн раньше?
– Конечно, – вздрогнула девушка. – Жуткое впечатление!
– Это всего лишь психощит, защищающий от чужих эмоций, – пояснил он. – Сейчас иначе – наши ученые наконец-то разработали новый тип щита, позволяющий не выглядеть живым мертвецом. Но даже в новом щите долго находиться трудновато. По крайне мере, мне. А с вами легко и без щита. Вы такая чистая, светлая…
Эмпаты?! Ой, мама… Но почему он говорил о чистоте, и какую именно чистоту имеет в виду? Через мгновение поняла: душевную. Девушка вспыхнула – вот уж никогда не думала, что ее душу кто-то может счесть чистой. Мало в ней, что ли, злобы и ненависти? Как казалось самой Альмии, вполне достаточно.
– Извините, – внезапно стал серьезным Ваха, мгновенно сбросив маску великосветского повесы. – Кажется, происходит что-то важное.
Перед ними зажглась рамка голоэкрана, в которой появился посол ордена, стоявший рядом с
