— Ну и что? Это еще ничего не значит, — она вызывающе смотрела на Нэнси.
— Я тебя не обвиняю, — Нэнси скрестила руки на груди. — Я просто сказала…
— Зачем мне это делать? — возмутилась Джесси.
— Успокойся, Джесси, — мистер Уолнер повысил голос, — Нэнси не следовало так говорить.
— Но это правда, — настаивала Нэнси. — Я пыталась зайти в ванную в течение двадцати минут, но Джесси…
— Я не делала этого! — закричала Джесси, наступая на Нэнси. Отец быстро встал между ними.
— Успокойся, никто не говорит…
— Вы все думаете, что это сделала я, да? — Джесси переводила взгляд с одного лица на другое. — Вы все так думаете из-за того, что случилось с Жоли. Считаете, что я кошмарная личность, способная на все. Вы ведь так думаете, да?
— Жоли? Кто такая Жоли? — Эмили недоуменно вглядывалась в искаженное лицо Джесси.
— Джесси, замолчи! Все… замолчите. — Мистер Уолнер хлопнул рукой по краю раковины.
— Теперь меня будут обвинять во всем, что бы здесь ни случилось! — плакала Джесси, не слушая отца. — Думаешь, я не знаю почему? — Эти слова были обращены к мистеру Уолнеру.
'Это сделала она, — осознала вдруг Эмили. — Это Джесси подлила перекиси в шампунь, а теперь устроила весь этот шум, чтобы никто не посмел ее обвинить. Но она зашла слишком далеко. Она недостаточно хорошая актриса для этого… слишком уж разбушевалась… это ее и выдает. Это сделала Джесси'.
Все это время Нэнси и Джесси громко кричали, обвиняя друг друга во всех смертных грехах, мистер Уолнер пытался заставить их замолчать, а миссис Уолнер механически гладила Эмили по голове.
— Все меня ненавидят! — кричала Джесси, сжимая кулаки; глаза ее сверкали.
— Что происходит в этой семье? — простонала мисис Уолнер. — Почему мы не можем спокойно поговорить?
— Замолчите все хотя бы на тридцать секунд! — потребовал мистер Уолнер, багровея.
— Джесси, почему ты так остро все восприняла? — спокойно спросила Нэнси, не обращая внимания на отчима.
— Все меня ненавидят! Никто мне не верит! — Джесси с громким плачем выбежала из ванной.
'Притворяется, — решила Эмили. — Тоже закатила истерику. Но ее плач никого не обманет'.
— А где Рич? — неожиданно спросила Нэнси. Мистер Уолнер посмотрел на жену.
— Если виноват этот мальчишка…
— Ну ты-то хоть не сходи с ума, — она схватила мужа за руку. — Рич здесь ни при чем, сразу после обеда он ушел в библиотеку, а потом весь вечер просидел у себя в комнате.
— Что теперь будет с моими волосами? — жалобно спросила Эмили, рассматривая безобразную паклю на голове.
Нэнси обняла сестру за плечи, подталкивая ее к выходу.
— Пойдем ко мне, что-нибудь придумаем, — ласково сказала она.
Эмили с благодарностью позволила сестре увести себя. Она слышала, как за ее спиной родители спорили, виноват ли Рич. Проходя мимо своей комнаты, она успела заметить Джесси, которая, сидя на кровати, что-то яростно строчила в своем дневнике, одновременно поливая его слезами.
'Неубедительно, — подумала Эмили, — совсем неубедительно'. Конечно, это Джесси испортила ее волосы. А кто же еще?
И тут у Эмили перехватило дыхание от страшной мысли.
Что придумает Джесси в следующий раз?
Глава 7
Убийство
— Мне нравится твоя новая прическа, — удовлетворенно сказала Нэнси, поднимаясь из-за стола. На ней были потертые джинсы и полосатая мужская рубашка.
— Спасибо, Нэн. Ты меня позавчера так здорово подстригла. Творчески подошла к проблеме!
— Пожалуй, ты права. Я неплохо потрудилась.
— Можно подумать, что я их специально слегка высветлила. Интересно, это понравится Джошу?
— А он тебя еще не видел?
— Нет. Его не было в школе ни вчера, ни сегодня. Кажется, простудился, но ему уже лучше.
— Насколько я знаю Джоша, он просто ничего не заметит.
Эмили засмеялась.
— Какая же ты все-таки ехидная, — она на мгновение задумалась. — Но вообще-то ты права.
— Я всегда права, одевайся скорее.
— Переоденусь после обеда. Сегодня Хью готовит спагетти со своим знаменитым томатным соусом. Не хочу идти на баскетбол, а потом и на дискотеку вся в томатных пятнах.
Нэнси резко отвернулась и уставилась в окно, стараясь не смотреть на Эмили.
— У меня сегодня предполагалось свидание с одним парнем, но родители уволокли его на дачу.
'Бедная, — подумала Эмили. — Не везет ей с парнями'.
— Но так даже лучше. — Нэнси снова повернулась к сестренке. — Мне ведь надо много заниматься. Пока ты будешь терять время на танцульках, я успею массу всего сделать, — она рассмеялась.
— Ну зачем же так, — мягко сказала Эмили.
Нэнси хотела что-то ответить, но тут внизу раздался громкий стук в дверь, затем торопливые шаги и громкие взволнованные голоса.
— Ну, что там еще? — спросила Нэнси, закатывая глаза к потолку. Сестры кинулись вниз, но замерли на середине лестницы, увидев в дверях высокого полицейского, который крепко держал за плечо Рича — бледного и насмерть перепуганного. Мальчишка поднял голову, пытаясь хоть немного высвободиться из цепких рук, и Эмили увидела у него над губой кровоподтек.
— Вы его ударили? — ахнула Эмили, напуганная видом крови.
— Да вы что?! — Полицейский, молоденький парнишка с едва пробивающимися усиками, бросил на нее обиженный взгляд.
— Это не он, — буркнул Рич, не отрывая взгляда от собственных кроссовок. — Это в школе, кровь пошла из носа.
Мистер Уолнер, в белом фартуке, заляпанном рыжими пятнами, и с большой деревянной ложкой в руке, разъяренно сверлил сына взглядом.
— Офицер сказал, что Рич совершил преступление.
— Не может быть! — Позади Эмили стояла Джесси. — Рич, что ты натворил?
— Ничего особенного. — Рич упорно любовался кроссовками, которые, как всегда, не были зашнурованы.
— Что значит ничего особенного? — вмешался офицер. Голосок у него был тонкий, как у мальчишки. — Кража в магазине — это серьезное преступление, сынок.
— Кража? — вскрикнула Джесси.
— Рич украл кассету в музыкальном магазине на Дивижн-стрит, — сообщил мистер Уолнер. — Ее нашли в кармане куртки.
— Я собирался заплатить, — дерзко ответил Рич.
— Ты еще и врешь! — вспылил мистер Уолнер.
— А может, это правда, — тут же возразила Джесси.
— Менеджер сказал, что не станет возбуждать дело, — обратился полицейский к мистеру Уолнеру. — Парень несовершеннолетний, и вы с ним разберетесь сами. — Он отпустил Рича.
— Можете быть уверены в этом, — вежливо ответил мистер Уолнер, мрачно глядя на Рича. — После того как мы с сыном разберемся, у него навсегда пропадет охота воровать.
Сверху было видно, как Рич скорчил презрительную гримасу. Отец, к счастью, ничего не заметил.
