процентов. Кто-то крался снаружи. Прямо под моим окном!
Отбросив одеяло, я вылез из кровати. На четвереньках медленно подобрался к окну. Потом осторожно приподнялся и выглянул на улицу.
Что это было?
Змея?
Я резко распахнул окно. Подняв с пола поролоновый мячик, я швырнул его в змею, тут же снова пригнулся и прислушался.
Тишина. Никакого хруста. Никакого шуршания.
Прямое попадание! Классно!
Я встал и перегнулся через окно. Я весьма гордился собой. Ведь я только что спас свое семейство от смертельного… садового шланга!
Я разочарованно вздохнул и потряс головой. Соберись, Купер!
Если бы Гэри и Тодд сейчас были здесь, они бы сразу все просекли. Вот уж подняли бы они меня на смех!
«Геройский поступок, Куп! — сказал бы
Мэри. — Спасение семьи от ядовитого садового шланга!»
«Да, еще одна победа супер-Купера!» — добавил бы Тодд.
Снова забравшись в кровать, я опять взбил подушки и плотно-плотно закрыл глаза.
«Вот так, — сказал я себе, — я не собираюсь больше вскакивать. Мне наплевать на любые туки».
Больше я не вылезу из кровати. Что бы ни произошло.
И тут раздался звук. Не похожий на прежние. Такой звук, от которого сердце в пятки ушло. Слышно было дыхание. Тяжелое хриплое дыхание. В моей комнате. Под кроватью!
2
Я похолодел и не мог пошевелиться.
Я уставился в потолок и прислушался. Прислушался к свистящему дыханию, доносившемуся из-под кровати.
«Перестань, Купер, — уговаривал я себя. — Успокойся. Это все плод твоей фантазии. Тебе просто мерещится».
Хриплое дыхание становилось громче.
Я заткнул уши и крепко зажмурил глаза.
«Ничего нет. Ничего страшного нет. Ничего страшного нет. Это просто старый дом, — успокаивал я себя, но уши не открывал. — Старые дома тоже дышат, я знаю. Что там говорила мама? Они оседают. Да, именно так. Дом оседает. А может быть, это трубы. В нашей старой квартире в Бостоне трубы все время безумно гудели. Наверняка и здесь тоже трубы шумят».
Я приоткрыл уши.
Кругом — тишина. Ни скрипа оседающего дома. Ни гудения труб. Ни дыхания.
Я, наверное, схожу с ума.
Если бы Гэри с Тоддом узнали об этом, они бы животики от смеха надорвали.
Но вдруг снова послышалось дыхание. Свистящее и влажное. Хриплое. Как у больного животного.
Лежать больше я не мог. Я должен был увидеть, что это такое.
Глубоко вздохнув, я высунул ноги и сполз на пол.
Очень-очень осторожно я приподнял свисающее одеяло и заглянул под кровать.
В то же мгновение оттуда вылетели две руки и схватили меня. Сильные холодные пальцы медленно сжимались вокруг горла.
3
Я завизжал.
Так громко, что сам себе удивился.
ТОТ, КТО набросился на меня, вероятно, тоже не ожидал подобной реакции, потому что тут же отпустил мою шею.
— Купер, можешь потише? — прошептал голос. — Разбудишь родителей!
Что? О, Боже!
Это был Микки. Мой совершенно несносный старший братец!
— Микки! Зараза! — закричал я. — Ты перепугал меня до смерти!
Микки выскользнул из-под кровати и отряхнул пыль с пижамы.
— Подумаешь! — пробормотал он.
— Заткнись! — выпалил я, потирая больную шею.
Посмотрев в зеркало, я увидел на ней следы от Миккиных пальцев. Шею опоясывали темно-красные полосы.
— Посмотри, что ты сделал! — завопил я. — Ведь ты знаешь, как легко у меня проявляются синяки на теле!
— Да ладно, что ты, маленький, что ли? Здорово я тебя напугал! — насмехался надо мной Микки.
Ух, какая меня злость взяла! Я исподлобья уставился на своего идиотского братца. Как бы я хотел стереть ухмылку с его лица! Если бы мне не досталось за это.
— Дрянь! — Это все, до чего я мог додуматься.
— Малявка! — отпарировал Микки.
Он направился к двери, но остановился.
— Может быть, малютке Куперу повесить ночник рядом с кроваткой? — спросил он тонюсеньким детским голоском.
Мое терпение лопнуло. Я наскочил на него сзади и начал молотить кулаками по голове.
— Эй! — завизжал он, пытаясь сбросить меня. — Ты в своем уме? Слезь с меня!
У него подкосились ноги, и он упал на пол. А я все продолжал колотить его.
Микки на три года старше меня и намного крупнее. Но я воспользовался своим преимуществом и отвесил ему еще пару хороших тумаков.
Потом он сбросил меня и начал лупить. Мне повезло, что он успел сделать только один удар, когда мама с папой прибежали нас разнимать.
— Купер! Микки! Что здесь происходит?
— Он первый начал! — выкрикнул я, укорачиваясь от Миккиных кулаков.
Папа нагнулся и оттащил от меня Микки.
— Меня не интересует, кто затеял драку! — рассерженно сказал он. — Почему вы волтузите друг друга в первую же ночь в новом доме? Микки, марш в свою комнату!
— Но, пап, он…
— Не важно, кто первый начал. Прекратите это безобразие — сейчас же. И если подобное повторится, вы оба пойдете в новую школу на класс ниже!
Все еще бурча себе под нос, Микки поплелся вон из комнаты. Но прежде чем выйти, он исхитрился показать мне язык. Вот и скажите после этого, кто из нас малявка.
— Правда, пап, это все Микки начал, — сказал я, когда дверь за ним закрылась.
— А ты, бедненький, совсем не виноват? — вытаращив глаза, спросил папа.
— Да! — стоял я на своем. Папа покачал головой:
