Сестренка была права. Русалка лежала на дне аквариума, спрятав лицо в ладонях.
– Ну, и что теперь? – спросил я, обращаясь к взрослым.
Какое-то время они молчали. Дядя, задумчиво потирая подбородок, смотрел на аквариум.
– Нам нужно научиться кормить ее, – сказал он наконец.
– Как ты думаешь, она ест как человек или как рыба? – спросил я.
– Если бы она только могла говорить, – сказал Александр. – Она ведь не умеет говорить, Билли, не так ли?
– Мне кажется, что нет, – сказал я. – Но она издает разные звуки. Свистит, щелкает и как будто даже напевает.
– Пойду в лабораторию и приготовлю кое-какое оборудование, – предложил Александр.
– Возможно, нам понадобится гидроакустический монитор.
– Хорошая идея, – задумчиво кивнул доктор Дип.
Александр скрылся в люке.
– А мне, пожалуй, стоит съездить в Санта-Аниту за продуктами, – сказал доктор Дип. (Санта-Анита – ближайший к нам населенный остров.) – Куплю всего понемногу. Будем пробовать, пока не найдем что- нибудь такое, что ей понравится. Может быть, и вам чего-нибудь привезти?
– Арахисового масла! – быстро предложила Шин. – По-моему, даже Александр не сумеет испортить бутерброды с арахисовым маслом.
Доктор Дип кивнул и начал спускаться в моторную лодку.
– Арахисовое масло. Запомнил. Что-нибудь еще? Билли?
Я молча покрутил головой.
– Хорошо, – сказал доктор Дип. – Я вернусь через несколько часов.
Он завел мотор, и лодка, набирая скорость, понеслась к Санта-Аните.
– Что-то сегодня очень жарко, – пожаловалась Шин. – Я пока спущусь в каюту.
– Ладно, – сказал я, не отводя глаз от русалки.
На палубе действительно было очень жарко. Дувший с утра легкий ветерок полностью стих, и белое полуденное солнце нещадно жгло плечи и лицо.
Но уйти в каюту я не мог. Потому что не мог оставить русалку.
Она уже не лежала на дне, а держалась на плаву, слегка шевеля хвостом. Увидев меня, она прижала руки и лицо к стеклу и печально заворковала.
Я тоже придвинулся к самому стеклу и помахал ей рукой.
Своим низким мелодичным голосом она то ворковала, то гудела, временами свистела и щелкала, явно пытаясь что-то мне сказать. Я слушал и старался понять.
– Хочешь есть? – спросил я ее.
Она ответила непонимающим взглядом.
– Хочешь есть? – повторил я, потирая ладонью живот. – Смотри, – я медленно кивнул головой, – это значит «да». А это, – я затряс головой из стороны в сторону, – это значит «нет».
Я отодвинулся и стал смотреть, что она сделает.
Она медленно кивнула головой.
– Да? – спросил я. – Ты хочешь есть?
Она затрясла головой.
– Нет? Не хочешь?
Она опять кивнула. А потом опять затрясла головой.
Русалка просто повторяла мои движения, догадался я. На самом деле она не понимает.
Потом я подумал, что она, наверное, не старше меня. По крайней мере – на вид. А это значит, что она просто должна быть голодной.
И что ей, скорее всего, понравится то же, что нравится мне. Так ведь?
Возможно. Попробовать во всяком случае стоило.
Я побежал в камбуз. Открыл шкафчик и вытащил пачку шоколадного печенья.
«Конечно, это не морепродукты, – подумал я, – но, может, сойдет. Кто откажется от шоколадного печенья?»
Вытащив несколько штук, я сунул пачку обратно в шкафчик и пошел назад. В дверях я наткнулся на Александра, который как раз проходил мимо. Он тащил какие-то приборы.
– Перекусываем? – спросил он меня.
– Это для русалки, – объяснил я. – Как думаешь, ей понравится?
– Кто ее знает, – пожал он своими широкими плечами.
