но – это был чей-то чужой дом, и ему вдруг стало очень грустно, он и сам не понял почему.
– Ри, пойми, это не так просто, как хотелось бы. Для начала, мы совсем не уверены, что этот сигнал подает живое существо, – осторожно начал Морис. – Это может быть все, что угодно – от «следа» работы Барда до случайно засевшего в какой-то схеме катера Сэфес обрывка чьей-то мысли.
– Вы постоянно говорите какими-то маловразумительными загадками, – рассердился инженер. – Мне такой подход категорически не нравится. Что мы делаем в результате? По схеме? Садимся на планету, проводим там сутки, пока идет расчет, и движемся дальше? Так?
– Так, – согласно кивнул Таенн. – Именно так.
Ит и сам не понял, для чего он сделал то, что сделал потом. Он встал и зачем-то направился вслед за Леоном. Тот, оказывается, далеко не ушел – сидел на выступе стены за дверью зала и смотрел, как перемещаются рабочие сегменты – станция перестраивалась для движения по орбите. В коридоре перед залом было темновато, по стенам лениво плавали отсветы и тени, вдалеке раздался словно бы шум воды, который перешел в тихий звон, в воздухе перед лицами Леона и Ита мелькнула размытая оранжевая светящаяся нить и тут же растаяла. Станция жила. Сообразуясь со своим внутренним порядком, с неизвестными никому потребностями… никому не нужная. Жила. Жил, заточенный в технологическую ловушку высочайший интеллект – искин. Жил тысячу лет в невыносимом одиночестве, не имея возможности прекратить свое существование, сойти с ума, отключиться. Жил разум, настоящий разум, от вселенской тоски создающий из пространства бутылки Клейна, ожидающий неизвестно чего, строящий и разрушающий внутри себя миры, верный и… преданный теми, кто его создал.
Иту стало жутко.
– Наши корабли тоже живые, – грустно сказал Леон. – Но мы не оставляем их на произвол судьбы, они просто передаются из поколения в поколение, от учителя к ученику. К тому же корабль по сути своей не техника, а энергетическое образование. Если угодно, плазмоид. Да, он несет в себе образы той техники, которая может понадобиться, и формирует ее, если требуется, но разумом не обладает.
– А где ваш корабль? – спросил Ит.
– Ушел, – пожал плечами Сэфес. – Когда мы… умерли… видимо, да, когда мы умерли, он сформировал катер, отправил наши тела в ближайший мир и ушел через подпространство к миру приписки. Я предпочитаю не думать об этом, мне так легче. А почему ты пошел за мной?
– Не знаю, – смутился Ит. – Просто так, по всей видимости.
– Не думаю, – Сэфес встал. – Пойдем прогуляемся к катеру. У меня для тебя кое-что есть. Искин! Отправь нас на катер, пожалуйста, – попросил он.
– Коридор или доставить сразу? – Голос искина звучал глухо и невыразительно, словно машина сумела прочесть мысли Ита и обиделась… впрочем, скорее всего, так оно и было.
– Можно сразу. А можно коридор, – ответил Леон. – Как тебе больше нравится.
– Бутылки Клейна мне нравятся! – злобно ответил искин. – Какие же вы все сволочи!.. Все!!! Один только что-то понял, да и тот… черт-те кто и сбоку бантик.
– Я обычный человек… – начал было Ит, но искин не дал ему толком начать фразу.
– Обычный человек, подумать только! Уважаемый, обычные люди горели в Транспортной Сети, когда все это началось, вместе с самой Транспортной Сетью, как сухая трава!
– Может быть, нам с Ри просто повезло, – осторожно начал Ит, но искин прервал его:
– Вероятность такого везения равна нулю. Как вы, уважаемый, подумали, я очень умная машина. Да, это так. И вот как эта самая умная машина, я могу сказать, что произошедшее с вами и Ри – физически невозможно. И то, что делал Ри, – тоже невозможно! Это то же самое, что выйти из своей кожи и остаться целым и невредимым. Или разделиться надвое. Это невозможно… для человека!
– Замолчи, – Леон стоял, подняв высоко голову. Выражение его лица было не разобрать. – Ты пользуешься тем, что все мы, трое, не можем просчитать вероятности, и…
– Это ты замолчи, труп! – огрызнулся искин. – Ит, хочешь знать, до какой степени разложения дошло это тело на самом деле? Могу продемонстрировать.
– Ит, приказывать придется тебе, – попросил Леон. – Искин действительно умная машина. Мы с ним немного поговорили до того, как ты подошел. В чем-то он прав, тут действительно маловато места для чудес.
– Искин, нам нужно в катер. – Ит не очень умел приказывать, он, в отличие от Ри, стеснялся это делать. – Перенеси нас туда, пожалуйста. И… прости, если сможешь. Я, ей богу, подумал то, что подумал, совершенно не нарочно. И в Транспортной Сети не сгорел, видимо, тоже случайно.
– Хорошо. – Иту послышался едва заметный тяжелый вздох. – Ты меня тоже прости… гость. Я не понимаю, что вы с Ри собой представляете, и это меня раздражает. Вы задача, которую я не могу решить.
– Но мы же люди? – спросил Ит. Леон смотрел на него странным изучающим взглядом, одновременно насмешливым и недоверчивым.
– Люди, – нисколько не колеблясь, ответил искин. Ит облегченно вздохнул. – Но очень странные люди. Людям не положено такими быть.
Оказавшись в катере, Леон подошел к стене, щелкнул по ней пальцами, вытащил из открывшейся ниши какой-то красный треугольничек, и тот тут же прилип к тыльной стороне его кисти. Сэфес удовлетворенно вздохнул.
– Сработало, – с облегчением сказал он. – Надо Морису сказать. А то мы и вправду долго так не протянем.
– Что сработало? – не понял Ит.
– Это контроллер. – Леон глазами указал на треугольничек. – Покойникам лечиться не положено, но я чувствовал себя плохо, а теперь мне стало лучше. Значит, тело каким-то образом реагирует на нановмешательство. Между прочим, умный искин мне в помощи отказал. Собственно, именно поэтому мы и поссорились… немного.
– Почему отказал?
– Это надо спросить у Таенна, – пожал плечами Сэфес. – Может быть, он ответит, хотя я лично сильно в этом сомневаюсь. Ит, я позвал тебя сюда не просто так. Искин нас не слышит, а я хотел… хотел тебе немного помочь. В вашем мире подобные технологии не практикуются, они сильно устарели и считаются этически непригодными, но в нашей ситуации это будет оптимальным вариантом. Мало ли что может случиться.
Леон взял прямо из воздуха полупрозрачную голубоватую капсулу, размером с фалангу указательного пальца, но, когда Ит протянул за капсулой руку, Леон отрицательно предостерегающе покачал головой.
– Подожди. Сначала я должен объяснить, что это такое. Это… раньше это называлось детектором входа. Он изготовлен из так называемой «умной воды» и является структурой, которая состоит из субмолекулярных частиц. С его помощью ты сможешь делать многие вещи. Например, на высокой скорости производить расчеты, подобные тем, что выполняют транспортники.
– Я смогу считать точки входа и выхода? – не поверил своим ушам Ит.
– Причем в обход самой Транспортной Сети, – кивнул Леон. – Ты сможешь подключаться к любым планетарным информационным сетям, если они существуют в нужном тебе мире. После небольшой тренировки ты сумеешь повторить то, что сделал с искином Ри. Ты сможешь делать так называемые считки – это полностью достоверные фрагменты твоей памяти, причем с теми подробностями, которые твое сознание пропустит. Ты с легкостью сумеешь управлять и катером, и секторальной станцией, если потребуется. И еще очень многое другое ты тоже сможешь делать, но… Ит, это были плюсы. А теперь минусы. Учти, минусов значительно больше. Именно поэтому я не отдал тебе детектор сразу.
– Я что-то вспоминаю, – Ит потер висок, задумался. – Точно, я читал. Где же я это читал?.. Они были признаны неэтичными, потому что считки часто использовались не по назначению, была возможность слежки за человеком, потом… потом они оставляли следы в информационном поле и… что-то еще, связанное с частной жизнью, здоровьем… как же там было?.. В общем, их запретили, это я точно знаю. Причем давно, три тысячи лет назад их уже не было.
– Слушай, ты точно с Д-35-ст? – удивился Леон. – У вас их, между нами говоря, не было вообще никогда. То, что технология маджентовская, вовсе не значит, что она встречается во всей Мадженте. Ты все
