— Прости меня, я не знал.
Такие простые тихие слова вызвали у нее слезы, каких она не проливала прежде. Они хлынули бурным потоком, они душили ее, не давая произнести ни слова.
— Я уехал потому, что сходил с ума от нашего последнего разговора там, у скал. А когда вернулся домой, не нашел тебя, узнал, что ты уложила чемодан и улетела. — Фредерик устало продолжал: — Сначала я совершенно не знал, что делать, потом метался по дому и пил. На следующее утро я сгреб все ноты вместе и улетел в Штаты.
Я остановился на несколько дней в Нью-Йорке, пытаясь выйти из этого состояния. Там я нашел с десяток веских доводов в пользу того, чтобы не возвращаться в Англию и забыть тебя. Но была одна очень маленькая, буквально крошечная, закавыка, почему я отбросил все эти доводы. — Он снова посмотрел на Кэтрин. Она стояла спиной к нему, наклонив голову, и волосы падали так, что он мог видеть ею шею. — Я люблю тебя, Кэт.
— Фред… — Она повернулась к нему лицом, по нему по-прежнему струились слезы. Она покачала головой, увидев, что он направляется к ней. — Нет, пожалуйста, не надо. Я не хочу… я не способна сказать, чтобы ты не прикасался ко мне. Я была очень несправедлива. Но сначала выслушай меня.
Он остановился, в нем вновь начала закипать ярость.
— Я свое уже сказал. Думаю, ты теперь вправе поступать так, как хочешь.
— Все те прошлые годы, — начала она, — все те годы имелись обстоятельства, о которых я старалась молчать. К тому же я была так… ослеплена успешной карьерой, славой, деньгами… — Она сыпала словами как из рога изобилия. — Но однажды со мной что-то случилось: я влюбилась в Фредерика Эмбриджа. — Она улыбнулась и вытерла слезы. — Ты должен понять, ты был для меня песней, известным именем на пластинках и афишах, а кроме всего прочего, мужчиной — лучшим на свете. И я влюбилась. Мы познакомились с тобой, стали встречаться. Ты был таким нетерпеливым. А моя мать… я была ответственна за нее. Но я не могла… не хотела поведать тебе о скрытой ото всех части моей жизни. Ведь ты не говорил мне, Фред, что любишь меня.
— Я был в ужасе от того, что чувствовал к тебе, — пробормотал Фредерик. — Ты стала первой моей любовью. — Он пожал плечами. — Но ты всегда стремилась отгородиться от меня. Всегда подавала знаки «не посягать», и это было каждый раз, когда я хотел преодолеть твою отчужденность.
— Мне тогда казалось, что ты хотел слишком многого. — Она сжала руки. — Даже в Сандерленде, в ту грозовую ночь, когда я открыла тебе многое, ты посчитал, что этого недостаточно. Я чувствовала, что ты хочешь большего.
Он пристально посмотрел на нее.
— Да, твоего тела мне было недостаточно, мне нужна была и твоя душа. Не поэтому ли я ждал тебя шесть лет?
— Любви должно быть достаточно для всего, — смущенно и одновременно сердито сказала она.
— Нет, — прервал ее Фредерик и покачал головой. — Этого недостаточно. Я хотел гораздо большего, не только любви, я хотел твоего доверия — без всяких условий, без всяких исключений. Совершенного, абсолютного доверия. И на этот раз — все или ничего, Кэт!
Она отпрянула.
— Ты не можешь меня присвоить, Фредерик!
Мгновенно искры гнева блеснули в его глазах.
— Тьфу, пропасть! Я не собираюсь присваивать тебя, но я хочу, чтобы ты была связана со мной. Неужели ты не понимаешь разницы?
Целую минуту она смотрела на него, беспокойно сжимая и разжимая пальцы.
— Не понимаю, — тихо сказала она, — но попробую понять…
Медленно она подошла к Фредерику. Она хорошо знала каждую перемену в выражении его лица: темные подвижные брови сейчас нахмурились, он размышлял. Бледно-лиловые круги под глазами говорили о том, что его мучила тяжелая бессонница. Она поняла, что, став женщиной, еще больше полюбила его, чем когда была девушкой. Женщина может любить безбоязненно, безгранично. Кэтрин кончиками пальцев провела по его щеке, словно снимая напряжение.
Затем они взяли друг друга за руки, и губы их слились в жарком поцелуе. Он перебирал ее волосы, вытаскивая шпильки, пока золотистые пряди свободно не рассыпались по ее спине и плечам. Он что-то бормотал, она не понимала слов, отдаваясь сладостному чувству. Поспешно, нетерпеливо они стали раздевать друг друга. Слова были не нужны.
Он нащупал молнию на ее платье, проклиная застежку, и засмеялся, когда они оба упали на ковер.
Чистое и яркое пламя страсти вспыхнуло в них. Прорвалось неистовое желание. Несказанное наслаждение познала Кэтрин в следующие мгновения. Она задыхалась от страсти. Их тела сплелись в единое целое…
Время не имело значения, когда они были вместе. Ни один не пытался говорить. Все прошло: обиды и гнев, страх и отчаяние. Осталось только счастье удовлетворения и ощущение покоя и полноты жизни.
— Фредди, — наконец прошептала она, тихонько целуя его.
— Ммм?
— Я хочу еще кое-что тебе сказать. Одна мысль промелькнула у меня в голове.
Фредерик приподнялся и посмотрел на нее.
— Может, ты отложишь ее? Наверное, она не очень важная.
— Да, ты прав. Уверена, что она не важная. — Кэтрин улыбнулась и погладила его щеку. — Надо что-то делать с твоей безумной любовью, должно же быть хоть немного здравого смысла в наших отношениях, а то мы с тобой вдвоем сойдем с ума! Ведь больше всего на свете я хочу принадлежать тебе. Ты видишь, ничего важного!
Он наклонился и слегка прикусил зубами ее нижнюю губку. Кэтрин судорожно вздохнула и обхватила руками его спину.
— Пожалуй, мы с тобой очень спешили, — прошептала она.
— На этот раз… — он нежно поцеловал ее грудь, вдыхая аромат ее кожи, — на этот раз мы спешить не будем.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Примечания
1
Стихи в переводе Н.И. Петровой.
