– А куда же еще…
По дороге остановились у телефонной будки. Найф позвонила в посольство и сообщила, что белье готово, его привезут в семь вечера. Спустя минуту к телефону подошел другой человек и сказал, что лучше в восемь, в семь некому будет вынуть из машины тюки. Найф согласилась на восемь и повесила трубку.
– Отлично, – сказала она, садясь в машину. – Мелочовку мы забрали?
Мелочовкой называли оборудование, которое в машине оставлять было нельзя ни в коем случае. Машину изначально предполагали сжечь, но потом решили, что просто оставят ее открытую в Гарлеме, да еще положат на сиденье работающий приемник – и к утру от «Бьюика» останется только воспоминание. Очень удобно. И парк рядом, и машину местные скорее всего за несколько часов разберут на запчасти… горючее, правда, придется слить, на всякий случай – мало ли, вдруг до «Бьюика» все-таки доберутся, а делиться с кем-то формулами присадок не хотелось.
– Забрали, – подтвердила Файри. – Черт, почему тут тетки не ходят с рюкзаками? Осточертела эта дебильная сумка.
– Перестань, ерунда осталась.
– Просто неудобно. – Файри сморщила нос. – Все. В парк.
– После парка я бы еще кое-что хотела сделать. – Найф задумалась. – Только проверю там одного человечка, пожалуй. Есть у меня одна личина в запасе, может, пригодится.
– Ну давай. – Файри кивнула. – А что за личина?
– Один из сторожей, подрабатывающий на «Транзит», – пояснила Найф.
– Когда успела?
– Когда ты каталась в гости к коллекционерам голов. – Найф поморщилась. – Но это все будет иметь смысл, если он имеет доступ куда-то еще, кроме кладовки для стульев…
– Маловероятно. – Файри пожала плечами. – Хотя, может, в этом действительно есть смысл.
С прошлого раза место изменилось. Тент заменили на новый, из плотного брезента. Площадку снова обнесли деревянными щитами. Бутафорская пушка исчезла. А все пространство вокруг носило на себе следы пребывания большого количества людей: трава вытоптана, тут и там – бумажки от бутербродов, мороженого, бутылки из-под колы, пива… То ли уборщики сегодня еще не приходили, то ли решили подождать с уборкой до окончания событий.
– Пойду, найду старого доброго Фреда Джонсона. – Найф отдала свою сумку Файри. – Посиди пока что, подыши воздухом.
– По-моему, ты собираешься увлечься, – с сомнением сказала Файри, но сумку тем не менее забрала.
– Увлечься придется. А может быть…
– Давай, я тогда в больницу. – Файри встала с лавочки, огляделась. – Сумки эти только ну совсем не с руки таскать.
– Прокатит, – уверенно ответила Найф. – Привезла кому-то вещи, палату не можешь найти – и хоть до ночи там можно бродить. Тем более что сумки ты сможешь сбросить Коле или, что лучше, пусть ребята рассуют то, что в них, по карманам и рюкзакам и отнесут в колонну. Нам меньше проблем будет при возвращении. Все, решено. Ты – бегом к нашим, а я…
– А ты поосторожнее, – предупредила Файри.
– Сбрось мне то, что у тебя есть по зданию, – попросила Найф.
– Лови.
Десять секунд молчания.
– Да уж… Вот еще что. Барда не пугай. Сделай скидку на то, в каком он состоянии.
– По обстоятельствам. – Файри стала серьезной.
– Поверь мне, когда у тебя сломана спина, тебе очень больно и плохо. А настроение такое, что сдохнуть хочется, и человек, который на тебя орет, другом может казаться, только если ты этого человека давно знаешь. – Найф опустила глаза. – Ему сейчас этого совсем не надо. По сути дела, тебе нужно представиться и попросить его согласия на нашу поддержку. Это все.
– Как скажешь, – нехотя согласилась Файри. – Ладно, работаем. Встречаемся в восемь у прачечной.
Фред Джонсон обнаружился по другую сторону площадки, даже искать не пришлось. Он неспешно ходил взад-вперед, накалывая на палку с вбитым в нее гвоздем мусор и отправляя его в большой дерюжный мешок. Найф подошла поближе, кашлянула.
– Простите, – несмело начала она. – Вы не могли бы мне помочь?
Фред оперся на палку и посмотрел на нее.
– А что вы хотите, мисс?
Все. Полное включение. Уже не воздействие, когда у того, кто попал «в работу», сохраняется, пусть и частично, свобода воли. Сейчас у этого человека нет ничего – ни свободы, ни разума, ни памяти. То, что с ним происходит, будет помнить только агент.
Потому что сейчас иначе просто нельзя.
– Вы сейчас будете стоять и разговаривать со мной, как с доброй знакомой. – Найф улыбнулась. – Будете смеяться, шутить и отвечать на мои вопросы. Первый – вы имеете доступ в здание компании «Глобал транзит»?
– Имею, – засмеялся Фред Джонсон. – До третьего этажа. В бухгалтерию. У меня нет счета, поэтому я получаю деньги наличными прямо там.
– У вас есть знакомые, работающие в здании?
– Есть одна дамочка, ее зовут Сэлма, она менеджер по офису на втором этаже, – хихикнул Фред. – С ней дружит моя дочь.
Найф на секунду задумалась. Да, пожалуй, это подойдет… но все же лучше уточнить.
– Сэлма может перемещаться по зданию? – спросила она.
– Может, – покивал Фред. – Они постоянно ходят с этажа на этаж. То мыло где-нибудь кончилось, то еще что. Им можно.
Точно, подходит. Не поломойка – поломойку не пустят туда, куда надо. Слишком мелкая сошка, и слишком часто они меняются. А вот менеджера – пустят. Особенно если знают его давно.
– Сколько лет Сэлма работает в «Глобал транзит»?
– Лет десять будет, – призадумался Фред. – Может, больше.
Найф кивнула.
– Запоминайте. Сейчас вы проводите меня к Сэлме, – приказала Найф. – К вам приехала племянница из Оклахомы, ее зовут Молли Уотергрин. Вы решили помочь ей устроиться на работу в «Глобал транзит». Вы очень любите эту девочку, поэтому решили поучаствовать в ее судьбе, – привет от семейства Доусонов, ха-ха. – Вы проведете Молли внутрь здания, познакомите с Сэлмой и вернетесь к своей работе. Вы не будете помнить о том, что с вами сегодня происходило. И не сумеете об этом рассказать – попытка рассказа смертельна. Даже под гипнозом или под воздействием – смертельна.
Фред кивнул. И снова захихикал.
– Пойдем, Молли. – Он положил палку и мешок на землю. – Хорошо, что ты приехала. Сейчас сходим к Сэлме, и она тебе скажет, с кем поговорить насчет работы.
– А зарплата хорошая? – с тревогой спросила Найф.
– Хорошая, – подтвердил сторож. – И бесплатный обед. Пошли, тут недалеко.
Найф улыбнулась.
Конечно, недалеко. Кто бы сомневался.
Файри в приемном покое больницы первым делом направилась к стойке регистрации. Народу было немало, у стойки наблюдалась даже некоторая толчея, и она тут же смешалась с людьми, мысленно анализируя ритм общего движения – нервозность, беспокойство, растерянность. Кое-как протолкавшись к стойке, она мельком глянула на стопку карт, лежащих сбоку, и тут же поняла, что будет делать дальше.
