тридцать и более часов в неделю, которые можно распределить по собственному выбору на четыре и более дня. Все «более» оставались полностью на усмотрение Марины, главное, соблюсти минимум. Испытательный срок – один месяц, который не пойдет в зачет в случае ее отрицательного решения по его истечении, но будет зачитан, если девушка согласится продолжить работу. Видя, что Велагина уже практически согласна, Олег познакомил ее с частью персонала – в первую очередь, с управляющим отеля, серьезным молодым человеком, просившим называть его просто Михаил, без отчества, Динарой, полной светловолосой женщиной лет сорока, заведовавшей «девочками», и шестидесятилетней Ириной Витальевной, старшей горничной. Пообщавшись с ними – о возможной работе, о коллективе, в котором ей предстоит трудиться, о клиентах и сотрудниках, и, заодно, просто о жизни, Марина все-таки согласилась. Через полчаса они с Олегом подписали предварительный трудовой договор, и Велагина получила работу. Дальше последовали занявшие почти час подробные инструкции, от которых у девушки пошла голова кругом, и она мысленно сделала себе пометку – перечитать специальную литературу. А потом Олег, глубоко вдохнув и выдохнув, внезапно улыбнулся так, как улыбался при их предыдущей встрече – легко и искренне – и сказал: – Ну что же, с делами покончено. Могу я теперь пригласить тебя поужинать со мной? – Разумеется, можешь, – недоуменно посмотрела на него Марина. – Тогда я приглашаю, – Черканов улыбнулся уголками губ. В чешском ресторанчике на Адмиралтейской набережной оказалось очень уютно, хоть и несколько шумновато, но главное – шеф-поваром этого заведения уже десять лет был немолодой чех, до того долго работавший на той же должности в Праге. – Единственное в Петербурге место, где можно отведать настоящую чешскую кухню, – рассказывал Олег. – Есть еще очень неплохие рестораны, но там не то. Не знаю, как местным поварам это удается, но вкус блюд, что здесь подают, ничуть не отличается от аналогичных блюд, поданных в Праге. Это ресторан для настоящих ценителей чешской кухни. – А ты – настоящий ценитель? – лукаво уточнила Марина, аккуратно отрезая кусочек свиного окорока и утаскивая его с деревянной доски на тарелку. – Если честно, то не совсем. Мне больше по душе французская и итальянская кухня, но иногда их изыски надоедают, и я иду, к примеру, сюда. – А я не понимаю французской кухни. Эти лягушачьи лапки и гусиные печенки, крохотные кусочки еды в обрамлении тонких листьев салата на огромных тарелках… зачем это все? Зачем придумывать какие-то непонятные изыски и возводить в ранг национального блюда этих… лягушек? Главное, потом сами ведь обижаются, когда их лягушатниками называют. Олег рассмеялся, разлил по высоким кружкам темное пиво из пузатой глиняной бутыли. – В следующий раз пойдем во французский ресторан, если ты не против. Я покажу тебе, что такое настоящая французская кухня. – Следующий раз? Ты так уверен в том, что он будет? Черканов пригубил пенный напиток, поставил бокал на стол. Взгляд его стал серьезным. – Нет. Мы встречаемся с тобой всего лишь второй раз, и я уже начинаю бояться, что ты откажешь мне в следующем совместном ужине. Тем более, что у тебя на это есть целая куча причин, начиная с того, что я, наверное, слишком развязно себя веду, и заканчивая тем, что у тебя есть гордость, которая мешает тебе спокойно принимать мои подарки и ходить со мной в рестораны, к которым я привык, потому что это все по твоим меркам очень дорого. А я… я просто устал ужинать либо в одиночестве, либо с деловыми партнерами. Иногда хочется просто пообщаться с интересным и близким мне человеком, только и всего. При этом я избалован своим статусом, вернее – тем, чего требует этот статус, и совершенно не желаю портить хороший вечер дрянной кухней в дешевой забегаловке. – У меня складывается такое ощущение, что ты считаешь, будто бы хорошо и приятно отдыхать можно только за большие деньги, – покачала головой Марина. – Или же дома, – согласился Олег. – Но если я приглашу тебя к себе домой, ты это сможешь правильно понять? – У меня есть идея получше, – Велагина улыбнулась, пряча за этой улыбкой собственное смущение от осознания: если бы Олег позвал ее к себе домой, она согласилась бы, даже понимая это приглашение не правильно. – И потребует оно от тебя двух вещей: свободного дня и соответствующей одежды. – Любую нужную одежду я куплю, это не проблема, а вот свободный день… – он задумался. Потом достал плоский электронный ежедневник, около минуты листал его, ввел несколько команд. – Хорошо, свободный день тоже есть – следующий четверг. Насколько я помню, в этот день у тебя три пары, с одной из которых ты легко отпросишься, на второй не проверяют посещаемость, а на оставшуюся можно просто забить. – Ты так хорошо знаешь мое расписание? – смеясь, спросила Марина. – Я знаю его наизусть, – совершенно серьезно ответил Олег, и поднял бокал. – Ну что ж, за твою идею, пусть я ее пока что и не знаю! Первый день на работе прошел неспокойно и непродуктивно – казалось, каждый из работников отеля считал своим долгом забежать к новому психологу, поболтать обо всем и ни о чем, рассказать что-нибудь о других сотрудниках… Впрочем, к чести работников отеля следует заметить, что рассказываемые ими сплетни были беззлобными, никто никого не пытался особенно очернять, и в целом все относились друг к другу действительно дружелюбно. Второй и третий дни оказались примерно такими же, как первый – горничные, охранники, повара работали по сменному графику. Четвертый день прошел скучно – зашли познакомиться двое из первой же смены, кто не успел придти в тот день, а вечером заглянула «попить чаю и поговорить» Динара. Опять поболтали ни о чем, потом мадам перешла к делу: рассказала о своих девочках, об их особенностях, о том, что стоило бы учитывать в разговоре с каждой из них, и посоветовала быть очень осторожной с работающими здесь дамами среднего возраста – каждая вторая наверняка пожелает по возможности загрузить штатного психолога своими собственными проблемами, не имеющими ничего общего с работой. А на пятый день пришла первая «клиентка» – как раз из девочек Динары. Велагиной пришлось призвать на помощь все свое самообладание, пока коротко стриженая брюнетка рассказывала все перипетии взаимоотношений с терроризирующим ее своей влюбленностью клиентом. После полуторачасового разговора успокоившаяся и, кажется, даже что-то для себя решившая «девочка» ушла, а Марина устало откинулась на спинку кресла. Она надеялась только, что такое будет не каждый день. Собравшись, девушка поехала домой. Еще многое нужно сделать, а времени осталось совсем чуть-чуть. Послезавтра – четверг, и к нему требовалось подготовиться. – Может, ты хоть теперь скажешь, куда и зачем мы собираемся? – едва поздоровавшись, спросил Олег. Марина отошла на шаг, окинула молодого человека придирчивым взглядом, с трудом подавила усмешку при виде миниатюрного блока проекционного компа, закрепленного на поясе – неужели этот трудоголик считает, что она позволит ему работать? Впрочем, если не считать комп и мобил, Черканов выглядел небезнадежным. Прочный джинсовый костюм с кожаными нашивками на коленях, локтях и задних карманах, из-под воротника выглядывает капюшон обшитой снаружи водоотталкивающей тканью толстовки. За спиной легкий, но вместительный рюкзак, на ногах – прочные и непромокаемые кожаные кроссовки. – Куда – скажу, а зачем – ты и так знаешь, – она ослабила лямки, сбросила ношу на пол. – Оставь рюкзак и сходи за билетами, пожалуйста. Только на обычный поезд, а не на аэро. – Почему не на аэро? – искренне удивился Олег. – Он же быстрее и удобнее. – Потому что ты сегодня – простой бедный студент, который отдыхает доступными бедному студенту средствами. А бедные студенты, поверь, на аэро не ездят, довольствуясь обычными «стрелками». – Да, извини, постоянно забываю, – покаялся Черканов, и пошел к автокассам. Марина, посмеиваясь, смотрела ему вслед, не забывая переупаковывать рюкзаки. Он сообразил, только отстояв пол-очереди. – До какой станции билеты брать? – До ближайшей, – не сдержала смех девушка. – В смысле? – В прямом! Взгляни по схеме любую ближайшую станцию, и бери до нее билет! Так ничего и не поняв, Олег все же послушался. Вернулся через две минуты с билетами, ухватил свой рюкзак за лямку, дернул – и резко переменился в лице. – Мой весит ровно столько же, – в сторону сказала Марина, подтягивая ремни, чтобы удобный анатомический каркас сел идеально по спине. – Одень, он не покажется таким тяжелым, когда затянешь все. С помощью Велагиной он сумел более-менее нормально запаковаться в лямки, но любому было видно, что парень чуть не в первый раз в жизни поднял что-то тяжелее компа. Обшарпанную, темно-зеленую в серых полосах «стрелку» Олег разглядывал с тем видом, с каким посетители железнодорожного музея смотрят на паровоз, доставивший Ленина в Петербург, не понимая, как это вообще могло ездить? Заняв места в середине вагона, Марина поставила рюкзак на пол перед собой. Олег хотел было поднять свой на багажную полку, но девушка удержала его. – Доставать долго. – Как скажешь, – растерянно отозвался Черканов. Судя по выражению его лица, он смирился с загадочной неизвестностью, и решил передать, наконец, бразды правления поездкой в руки подруги. Велагину это устраивало целиком и полностью – по крайней мере, на первый раз. – Скажи мне только две вещи, – попросил он, когда поезд тронулся. – Первое – что за кирпичи мы везем. Второе – почему нельзя было поехать на флаере? – Не кирпичи, а всего лишь топор, кое-чего из необходимой посуды, немного продуктов, вода – в общем, всего понемногу, – неопределенно отозвалась Марина. – А твой флаер… Все равно его пришлось бы бросить довольно далеко от точки назначения. Он просто не прошел бы по тамошней дороге. – У меня в автопарке есть машина, переделка армейского внедорожника, – пожал
Вы читаете Иная терра
×