Да не знаю ещё, — ответил я, поправляя ранец. Что-то он мне всё покоя не давал.
Давайте на великах, — предложил Майкл. — Сегодня такой денек! Может, прокатимся куда?
А что, идея, — кивнул я. Все лучше, чем непрерывно думать о мистере Соре да этой дурацкой камере.
— Давайте встретимся у моего дома, — предложила Шери. — Мне надо у мамы отпроситься.
Майкл и Чив вприпрыжку поскакали к себе. А мы с Шери перешли улицу и пошли к своим домам. Мы ведь жили в соседних домах.
Мама и папа были на работе. Терри не пришел еще из своего колледжа. Я бросил ранец в вестибюле, достал из холодильника банку сока и выдул в два глотка через трубочку.
Чувствовал я себя все еще неважнецки. Какой-то упадок сил. Я и подумал, что хороший велопробег восстановит энергию.
Что-то я неуютно чувствовал себя в джинсах. Как будто они стали малы. Я сбегал к себе в комнату и надел другие, совсем свободные шорты. Родители всегда подначивали меня из-за этих шортов, говорили, что в них запросто влезет кто-нибудь потолще.
А мне эти шорты нравились. Ну и что, что большие? Они такие клевые. А главное, просторные и удобные. Вообще-то на велике я в них не катаюсь. Шорты шортами, но они такие длинные, что могут в цепь попасть.
Я поспешил вниз, а там меня уже ждали Шери, Майкл и Чив на своих великах.
— Поехали, Грег, — поторопил меня Чив. — А то что-то погода начинает портиться.
Открыл я гараж и пошел за великом, тщательно обходя масляные пятна на бетонном полу. Взял свой велик и вывел его на подъездную дорожку. И решил сделать свой коронный цирковой номер. Взялся обеими руками за руль и, оттолкнувшись как обычно ногами, взмыл в воздух. Затем опустился — бух в седло. И обе шины — пшик! — лопнули. Я услышал только взрыв, потом почувствовал струи воздуха и увидел, как шины обвисли на ободьях. Вот те на! Это еще что такое?
16
— Уф! — вскрикнула Шери.
Майкл и Чив так и покатились со смеху.
Вот так шины! — сказал Майкл.
Может, тебе пора садиться на диету? — сунулся со своими советами Чив.
Чего? Диета? — переспросил я, понимая, что Чив шутит. Только от его шутки у меня холодок по спине пробежал. Перед глазами вдруг возникла фотография. Ну та, ужасная, из камеры. На которой я был раздутый и огромный, как баллон с водой. На лбу у меня выступила испарина, и я почувствовал, как краснею. Друзья с удивлением уставились на меня.
Похоже, прыгнул слишком круто, — пробормотал я.
Может, тебе лучше трехколесный велосипед, — хихикнул Майкл.
Но никто не засмеялся. У Майкла всегда такие шуточки. Никому не смешно.
Опустился на корточки, чтобы посмотреть, что с шинами. Ну конечно. Две большие дырищи. Два разрыва. А шины-то совсем новенькие.
Отвел я свой велик обратно в гараж.
— Возьму старый велик Терри, — сказал я друзьям.
На самом деле велик брата мне больше моего нравится. У него двенадцать скоростей, а на моем только десять. Терри на велике сейчас почти не катается. Еще бы! Он уже получил водительские права. Но Терри не любит, когда я беру его велик.
Лучше бы тебе на него не садиться, — бросил Чив. — Лучше так с ним походи. — И они с Майклом дружно рассмеялись.
Ха-ха, — поддержал их я. — Ну и весельчаки вы, ребята. Только не лопните, как шины.
Не боись. Мы лопнем, как две шины, — снова со своими шутками Майкл.
А может, тебе нужен горный велик, покрепче, — раздумчиво посоветовал Чив.
А может, тебе нужен подзатыльник покрепче? — разозлился я.
Только не садись на меня, — испуганно вскрикнул Майкл, поднимая обе руки, будто защищаясь от меня.
Мы поедем или нет? — со вздохом спросила Шери и посмотрела на небо. Его явно затягивали облака. — Если не поторопимся, попадем под дождь.
Я уже осторожно оседлал велосипед. И по дорожке мы выехали на улицу. Без особой цели проехались вокруг городка, а поравнявшись с вытянутым узкой полосой парком недалеко от школы, пустились наперегонки по траве.
У нашего Чива лучший велик и самые длинные ноги. Он всегда всех обгоняет.
Через часик начало моросить, и мы поехали домой. Ноги мои отяжелели. Мускулы болели. Я перехватил взгляд Шери. Она внимательно смотрела на меня. Внутри у меня вдруг все похолодело: что это она на меня уставилась?
На следующее утро я проснулся с двумя словами на устах: 'мистер Сор'.
'Сегодня я покажу ему камеру, — сказал я себе, потягиваясь и зевая. — Сегодня мне исправят оценку'.
Я встал, протер глаза и увидел подушку на полу. Нагнулся, чтобы поднять ее, и почувствовал, что пижама туго обтянула меня. Пуговицы вдруг одна задругой посыпались на пол. Что за чудеса? И вдруг услышал: трах! Я даже не сразу сообразил, что мои пижамные штаны лопнули по шву.
— О, не-е-ет! — издал я долгий вопль.
Воротник пижамы врезался мне в шею. Я хотел расстегнуть пуговицу — и оба рукава лопнули на плечах и под мышкой.
Сердце у меня бешено заколотилось. Я выпрямился и сделал шаг к зеркалу. Меня охватила дрожь. Я боялся взглянуть на свое отражение.
Но сколько можно стоять с закрытыми глазами? Все равно придется посмотреть. Я должен знать. Медленно, очень медленно я приоткрыл один глаз, потом второй. Неужели фотография предсказала правду? И я превратился в тушу в полтора центнера?
17
Приблизившись вплотную к зеркалу, я взглянул на себя. Ну нет. Слава богу, не полтора центнера. Ну, малость пополнел. Ну, щеки округлились. Плечи стали пошире.
Я сделал шаг назад, чтобы осмотреть все тело, и в этот момент в комнату вошла мама.
— Грег, чем ты занят? Ты же в школу опоздаешь.
Я круто отвернулся от зеркала.
— Мам, — выпалил я, — я за ночь вырос. У меня пижама лопнула.
Она подняла пижаму и, прищурившись, посмотрела на нее.
— Ничего ты не вырос за ночь, Грег, — спокойно говорит она. — Эти пижамы вечно тебе малы.
Я снова обернулся к зеркалу.
— Малы?
'А может, мама права и вовсе я не раздался? Может, это мое воображение?' Я повернулся к ней.
А как я выгляжу? Она пожала плечами.
Да прекрасно ты выглядишь.
— Я хочу сказать, не кажется тебе, что я сильно потолстел?
