образовались безжизненные пустыни, все живое покинуло Картаю. В том числе – мои прежние сородичи, точнее, то, что от них осталось. Нас было четверо, четверо высоких князей Картаи. Я, моя сестра Кирита и наши братья – Дарквааль и Кленрайн. Людские предания ныне гласят, что эльфийский народ раскололся, эльфы передрались между собой, и потому получилось три расы – о нас они не знают, но на деле все обстояло совершенно иначе. Когда стало ясно, что прежняя жизнь закончилась, в Картае нам больше не жить и теперь все пойдет иначе, мы собрались вчетвером решить судьбу нашего народа. У каждого было свое мнение, каким путем вести эльфов далее. Кирита хотела прежнего величия, высоких стройных замков из лунного камня, процветания и мудрости… ну, ты ее знаешь. Дарквааль предлагал занять острова на юге океана, основать там новое государство и заняться мореплаванием, но эта идея никому не понравилась, так как мы слишком хорошо знали, как тщательно оберегают свои воды жители океана. Кленрайн и вовсе склонялся к тому, что эльфы должны вернуться к своему естественному, природному жизненному пути – вернуться в леса и вновь жить в полной гармонии с природой. Моя же идея была самой безумной… Я всегда дружила с киттилами и знала, что с подводными обитателями можно договориться. Я разработала ритуал, прошедшие его эльфы могли спокойно дышать под водой, у них проявлялись небольшие плавники и многое другое, что позволяло полноценно жить в океане.
Ни один из нас не хотел уступать, считая свою точку зрения единственно возможной и правильной. Тогда Дарквааль предложил озвучить все четыре варианта эльфийскому народу и дать им возможность самим выбрать свой дальнейший путь. Но голоса эльфов разделились. И тогда мы решили, что отныне будет четыре эльфийские народности… Увы, с этим решением мы утратили свое бессмертие. Я не знаю, живы ли до сих пор мои братья и сестра и какая участь постигла тех, кто ушел с Кленрайном и Киритой, но эльфы океана живут не более двух-трех веков. Лишь я до сих пор помню то, что было до ухода из Картаи. Самый старый эльф из подводных недавно перешагнул трехсотлетний рубеж, и океан скоро призовет его в последний путь… – В глазах Консэ застыла многовековая грусть. – Судьба самого Дарквааля мне тоже неизвестна, я знаю лишь, что ушедшие с ним создали свое государство, назвали его по имени основателя, и это государство живо по сей день, более того – процветает. Также до меня доходили слухи о Высоких эльфах, обосновавшихся на одном из островов, но с ними не удалось наладить никаких контактов, потому я до сих пор не знаю, правда ли это.
Консэа’н, наша подводная страна, процветает. Если хотите, я позже расскажу вам историю создания Консэа’на, но не сейчас…
Эстаи заговорил не сразу. А когда заговорил, Марийе послышались в голосе древнего артефакта виноватые нотки.
«Я расскажу тебе, что произошло в Картае, если ты действительно хочешь это знать».
– Хочу, – Консэ поднялась со своего трона, на ее лице на миг отразилось волнение, практически сразу же сменившееся решимостью. – Эстаи, я понимаю, вернее, догадываюсь, почему ты не очень-то горишь желанием рассказывать мне о причине гибели моей родины, но я просто должна знать.
«Хорошо. То, что случилось в Картае три тысячи лет назад, не имеет аналогов. Такого не могло произойти – просто потому, что такое невозможно. Увы, Носители Черного Предела всегда умели выделяться даже среди остальных. Начиная с дракона – как тебе известно, он – единственный из драконов Предела, кто покидает временами свой мир.
Впрочем, это все так, лирика… Все началось с того, что предыдущий Хранитель Черного Меча, Носитель Черного Духа Предела, Нииль, был слишком добрым человеком. Да, ты не ослышалась – он был слишком добр. Судьба же Носителя Духа – страшная. Да, Марийа, слушай внимательно то, что я сейчас скажу, и готовься – я не хочу тебе врать и предупреждаю сразу о том, что тебя ждет. Судьба Носителя Духа – страшная, как и судьба любого существа, от которого зависит столь многое, что он просто не имеет права на ошибки.
Любой властитель, в чем бы ни проявлялась данная ему власть, рано или поздно сталкивается с понятием меньшего зла и встает перед выбором – отдать приказ об убийстве ста человек, ради того чтобы спасти десять тысяч, или же не вмешаться в ситуацию – и допустить гибель этих десяти тысяч… Много можно привести подобных примеров, и везде будет одна и та же суть.
Нииль держался долго, очень долго.… Но слишком многое тогда обрушилось на Аенгрост. Мы еще не прошли Слияния, Нииль все медлил, и сил просто не хватало на все. Вероятнее всего, это была моя ошибка – я не понял, что Хранитель находится уже на грани. Ему необходим был отдых – а я все надеялся, что вот еще немного – и он сможет себе это позволить, а пока надо продержаться… Нииль держался. До последнего.
Пока не появилась секта безумных фанатиков. Малочисленные, но крайне сильные, они объявили Черного Властителя, как именовали Нииля, воплощением великого Зла, прозвали Черной Тварью и начали войну.
Секту необходимо было уничтожить, вырезать под корень и стереть даже упоминания о ней. Это понимали и дракон, и я, и даже сам Нииль. Приказ был отдан, приговор подписан и приведен в исполнение. Главу секты схватили и приволокли живым по моему приказу – мы с Ниилем хотели узнать, кто стоял за ним. Это и стало самой страшной ошибкой.
Замок Властителя стоял в самой середине Картаи – Высокие эльфы с самого начала оказали нам поддержку и позволили возвести Черный Замок в сердце своей страны».
– Не позволили, Эстаи, – мягко прервала княжна. – Боясь оскорбить и надеясь на согласие – предложили и были бесконечно счастливы тому, что предложение было принято.
«Как скажешь, Консэ. Не в том суть.
Главу секты – уже истребленной секты – доставили в Черный Замок, где он предстал пред Властителем. Судьба его была предрешена, я только хотел прочитать его память, надеясь узнать, кто стоял за спиной этой секты. На самом деле для этого совершенно незачем было тащить его к Ниилю, но Хранитель хотел посмотреть ему в глаза.
К счастью, Нииль сразу понял, что за тварь пред ним стоит, и все было бы хорошо – безумного маньяка казнили бы, и не случилось бы того, что привело к гибели Картаи. Но когда я начал считывать его память…
Я до сих пор не знаю, почему так случилось. Может, виной тому чрезмерное желание Нииля знать истинную суть вещей, может, я был слишком небрежен, ставя блоки, может, что-то еще. А может, на то и был расчет нашего неведомого врага.
Хранитель получил память главы секты вместе со мной. Но не всю, совсем не всю…»
Эстаи мысленно скривился – сколько он всего повидал за многие тысячелетия своего существования, но от такого противно стало даже ему.
Кровь, очень много крови. Невыносимая боль, и сводящий с ума страх. О, да, фанатики были очень сильны. В крови эльфов таится великая сила, а боль и страх Перворожденных – это бездна энергии, а секта получала силы, зверски пытая плененных эльфов.
Пропуская жуткие сцены мимо восприятия – сейчас ему это не было нужно – Меч пытался найти в море кровавых воспоминаний главы секты информацию о том, кто подсказал ему эти жуткие практики.
«Есть! Вот оно!
Не может быть! Они пошли на ТАКОЕ???»
Его на миг охватил ужас. Зная о древнем противнике, Эстаи не мог предположить, что в стремлении уничтожить Черный Предел они пойдут на такие меры и решатся использовать подобные способы достижения результата. Похоже, они решили, что цель всегда оправдывает средства… но даже Меч, при всем его циничном отношении, понимал, что не любая цель и не любые средства.
Пораженный разгадкой, Эстаи не сразу понял, что с Хранителем что-то не то. Лишь когда в сознание артефакта ворвался встревоженный голос дракона, Меч вырвался из странного состояния, охватившего его.
«Эстаи, что с Ниилем?»
Властитель стоял на коленях. В его черных глазах плескался безумный ужас.
Одного взгляда Эстаи хватило на то, чтобы понять – Нииль увидел жуткие картины истребления секты. Он увидел пылающие скиты, горящих заживо сектантов – мужчин, женщин, детей, стариков… Он видел и чувствовал их боль и страх, не видя при том Тьмы, охватившей их сердца. Он видел умирающих в муках людей, не осознавая, кем они были. Он не видел эльфов, которых декадами пытали до смерти, он видел
