– Остается надеяться, что он сможет довести начатое до конца. – На этот раз в голосе Грегориана такой уверенности, как ранее, уже не звучало. – Одно дело – убивать тварей божьих поодиночке, отправлять на эшафоты и подписывать смертные приговоры. Другое дело…
– Он справится. – Мари покачала головой. – Он не может не справиться. Я в него верю… с самого начала поверила.
– Я тоже в него верю. Но ты должна меня понять – я принял меры на тот случай, если его твердости не хватит, чтобы идти до конца. Равно как и на случай, если победа скажется на нем… негативно.
– Я понимаю. – Аристократка склонила голову, но тут же вновь вскинула ее. – Но я все равно уверена в нем.
– Вот и хорошо.
Ночь была самая что ни на есть обычная. Такая, как и всегда. Разве что жертв на эшафотах, оставленных умирать в мучениях, было мало – но и это в последние полтора месяца стало нормой, негласный правитель города, инквизитор второго ранга Себастиан предпочитал уничтожать врагов Святой Церкви – как и своих собственных – быстро и надежно.
Атан был таким же, как и в любую другую ночь. По крайней мере, инквизиторы были в этом уверены – ну за исключением некоторых. Впрочем, именно это и стало главной ошибкой Инквизиции.
Уверенность в собственной безопасности и непогрешимости. Уверенность в собственной силе, которой никто не осмелится бросить вызов. Уверенность, которая веками питалась покорностью людей, безропотно восходивших на костры и эшафоты, идущих на муки и на смерть. Людей, у которых не было надежды и которым нечего было противопоставить безжалостным псам божьим.
Вот только Инквизиторы не знали, что все изменилось. Инквизиторы не знали, что судьба их уже предрешена. Они спокойно спали в своих постелях и видели сладкие сны о безоблачном будущем. А в этот момент во мраке ночи яростным огнем загорались глаза тех, кто посвятил свою жизнь этому моменту. Они готовились сбросить ярмо – ждали лишь сигнала.
И сигнал им был дан.
Над резиденцией Инквизиции вспыхнуло белое пламя. Казалось, горел сам воздух – но горел, не обжигая.
Сотни людей вышли на улицы города. Сотни вооруженных и очень-очень злых людей. Тех, кому было за что мстить Инквизиции. Впрочем, почти каждому жителю Империи Христесар было за что мстить Инквизиции…
Над Атаном забрезжил золотисто-розовый рассвет. Он окрасил в нежные тона белый камень домов, мягкими бликами засверкал на серебристых шпилях… и высветил залитые кровью мостовые, скорчившиеся тела тех, кто не пережил этой ночи, пепелища на местах эшафотов и многое другое.
На бледных лицах людей, многие из которых сегодня впервые пошли в бой, понемногу начали появляться улыбки. Но ни один не бросил оружия – сложно было поверить, что ночное побоище окончено.
Из разных районов города людские потоки стекались на площадь, где все должно было и в самом деле закончиться. Тайный Орден вышел из тени. Тайный Орден объявил войну Инквизиции – и выиграл ее.
Мало кто задумывался о том, что война на самом деле не выиграна. Это только первое сражение, на подготовку к которому ушло немало лет. Война всего лишь объявлена, и объявлена в таком виде, что Инквизиция не простит оскорбления – скоро к стенам Атана подойдут регулярные войска Святейших отцов и вот тогда начнется настоящая война. А то, что было сегодня ночью… даже не битва – резня. Слишком многих привлек на свою сторону Тайный Орден. Хватило, чтобы перерезать всех приспешников святош, пока маги Ордена и Ковена во главе с Этьеном сражались с самими Инквизиторами. И если бы не они – город сегодня захлебнулся бы в крови, задохнулся бы в дыму костров разъяренных церковников.
Люди сходились на главную площадь Атана, где победители собирались объявить о дальнейших действиях и где должна была состояться казнь оставшихся в живых инквизиторов и их сторонников из числа влиятельных людей города. Атанцы выходили из переулков на площадь, подходили как можно ближе к высокому помосту, наспех установленному перед дворцом, в котором ранее располагалась резиденция святош, и садились прямо на мостовую. Сотни людей, тысячи… И все они не сводили глаз с помоста, пока прибывали все новые и новые горожане…
Наконец людские потоки иссякли. Еще подбегали опоздавшие, усаживались в задних рядах, располагавшиеся уже даже не на площади – на прилегающих улицах. А на помост вышли пятеро. И толпа настороженно замерла, не спеша чествовать своих героев.
Инквизитор третьего ранга, отец Грегориан. Богатая аристократка, мать инквизитора, Мари де Реннит, герцогиня Руэлская. Неизвестный людям черноволосый апостолит, явно главный в этой компании. Стройный светловолосый полуэльф, держащийся за плечом апостолита. Высокий сухощавый старик, чье лицо также было отмечено печатью дворянской крови, – Хейсар де Ульгене.
Враги. Аристократы, инквизиторы, нелюди. И это они уничтожили прежнюю Инквизицию? Не для того ли, чтобы построить свою? Изменится ли что-нибудь теперь или лучше сразу же наброситься толпой на помост, свалить не такую уж и прочную деревянную конструкцию и разорвать этих пятерых прежде, чем они натворят дел? Люди заволновались, по рядам прокатился тихий ропот, где-то блекло сверкнула уже испачканная сегодня кровью сталь, кто-то начал неуверенно подниматься на ноги…
Черноволосый апостолит подошел к краю помоста и поднял руку, призывая всех к тишине. За его плечами неподвижными статуями застыли Грегориан и полуэльф.
– Приветствую вас, люди Атана! – не то чтобы очень громко проговорил он – но услышали этот спокойный, уверенный голос все, даже те, кто не попал на площадь и был вынужден слушать с прилегающих улиц. – Мое имя – Этьен де Каррадо, граф Нисселет. Я из Тайного Ордена, как и все те, кого вы видите сейчас рядом со мной.
Я пришел издалека… и был шокирован увиденным здесь. Зверской жестокостью тварей, называющих себя слугами божьими, но на самом деле являющихся слугами лишь самих себя… и покорностью, с которой вы принимали их зверства. Молчаливым согласием на казни ваших родных и близких. Страхом, пропитавшим стены и воздух этого города. И тогда я поклялся изменить это. Сегодня я начал выполнять данное мною слово.
Я вижу, вы в смятении. Вы ожидали увидеть простых людей, таких же, как вы сами – а увидели тех, кого ненавидите. Апостолитов, инквизитора… Но если вы посмотрите по сторонам, вы увидите людей благородного происхождения рядом с вами. Тех, кто по рождению имеет право носить громкий титул и благородную приставку к фамилии. Тех, кто сегодня сражался вместе с вами, плечо к плечу. Не в рождении дело, а в том, что у человека в душе! Благородство – это качество, а не фамилия! Я хочу, чтобы вы понимали это и не спешили осуждать кого-то лишь за то, что он родился бароном.
С сегодняшнего дня жизнь города станет иной. Не будет больше инквизиции. И не будет больше Церкви! Да, не будет – ибо вся религия Христеса есть с самого начала ложь и обман. Да, вас обманывали! Вам лгали на протяжении всей вашей жизни, и отцам, и дедам вашим лгали! Святейшие отцы – они лгали всем. Даже своим же верным псам-инквизиторам. Сегодня пришло время узнать правду.
Этьен сделал шаг назад, уступая место Хейсару. Старый апостолит вздохнул, обвел взглядом толпу – и заговорил.
Он рассказывал простым и понятным языком. Без прикрас описал настоящую историю восхождения на трон империи Христеса, поведал о первой жертве, которую Сияющий обманом выпросил у жителей, о чудовищном обмане, из-за которого несколько веков люди добровольно принимали мучительную смерть, и правнуке Христеса, который попытался изменить сложившуюся ситуацию и почти преуспел, об участи его, когда разгневанный Сияющий, прознавший о подвиге правнука, вернулся в Христесар. Он говорил около получаса – а люди на площади, затаив дыхание, слушали его, боясь упустить хоть слово.
Наконец глава Ковена закончил. Слово взял Этьен.
– Прежние законы, по которым вас вынуждали жить многие века, теперь недействительны. Никто теперь не имеет права убить другого разумного. Мы признаем наличие души у представителей нелюдских рас – убийство нечеловека теперь такое же преступление, как и убийство человека. Мы упраздняем вседозволенность аристократии – теперь любой апостолит будет отвечать за убийство, разбой, насилие наравне с простолюдином. Мы упраздняем и всячески порицаем любое преследование разумных за использование магии, больше того – мы обязуем каждого жителя Атана, обнаружившего у себя магические
