экономлю твое время!
– Мое время, но не меня? А если они прикажут этому корню, нежно обвившемуся вокруг моей шеи, затянуться потуже?
Меч опять ухмыльнулся.
– Хитрая штука. Если ты попытаешься произнести заклинание или позвать на помощь, эта удавка мигом перекроет тебе кислород. Тем не менее ты – адепт Предела, придумай что-нибудь, только держи свою заготовку при себе, пока не увидишь присланный за тобой отряд.
– Ничего не придумывается!
– Тогда тебя так и выкинут за пределы леса, всего спеленатого – что достаточно тяжело для тебя и унизительно для меня. Хоп! Они уже близко, думай быстрее!
Листья деревьев раздвинулись, и на поляне возник небольшой отряд. Не хрустнул ни один сучок, не закачалась ни одна ветка, лесные птахи ни на секунду не прервали щебета – казалось, высокие и тонкие фигуры, закутанные в зеленые плащи с капюшонами, являются частью леса и были тут всегда. Увидев пленника, они направились к нему… Крак! Не выдержали корни толщиной в руку, Элан освободил руку, наклонил голову – Кристальный Пепел радостно запел, играя всеми своими гранями. Пара аккуратных взмахов – и Хранитель буквально взлетел из ловушки, торопясь перехватить аллорнов, пока те вновь не растворились в тишине леса. Он сделал несколько торопливых прыжков – и застыл. Фигуры в зеленом стояли перед ним на коленях, опустив оружие и обнажив головы. И уши их были острыми…
– Нет, эльфы! И ты, зараза, даже не предупредил!
– Мог бы и сам догадаться! Если уж влез в шкуру гнома…
– Да не похож я на гнома! А тут – один в один, как в книгах пишут и в сказках рассказывают. – Элан покосился на легкие фигуры, неслышно скользящие по сторонам в почтительном молчании, чтобы не нарушать покой Хранителя.
– Все верно, ты гном лишь наполовину. Слишком много роста, костей, мяса – короче, великоват ты для гнома. Зато мне под стать, а для Хранителя, по-моему, это самое главное.
Меч самодовольно замолчал, а Элан, поколебавшись, обратился к старшему из провожатых:
– А как вы меня узнали?
Тот, не прерывая движения, пожал плечами и ответил певучим, нежным голосом, от которого щемило сердце:
– Мы никак не могли тебя узнать, повелитель, потому что ты никогда не встречался с народом аллорнов. А вот Кристальный Пепел не раз видели глаза перворожденных, хотя чаще это было на поле битвы.
Элан не сразу понял смысл сказанного, но потом резко остановился, заставив эльфов замереть в тревоге, оглядывая окрестности, – в чем причина задержки?
– Вы… Вы выступали против Хранителей?
– Мы – перворожденные! – Пожилой эльф гордо поднял голову. – Знаешь ли ты, что это значит, человек?
– Что вы – одна из первых рас, появившаяся в нашем мире, то есть в мирах…
– Мы не просто появились первыми. Нас создал лично Творец – и мы видели, как был сотворен этот мир!
– Ага, а еще – как он был придуман… – Ехидства у меча было хоть отбавляй.
Эльф, которому, по всей видимости, и предназначалась реплика, помолчал, потом нехотя поправился:
– Мы видели окончание сотворения мира.
– Это ближе к истине. Будь с ними поосторожней – своими речами о величии предков они достанут любого!
– Мы видели, как создавался ты, осколок! – Эльф возмущенно прижал уши к голове, сразу приобретя хищный облик.
– И видели – почему! Но ничего не сделали. Хотя нет – делали, и столько всего! Тоже власти захотелось?
Почему-то пожилой эльф сразу успокоился и грустно улыбнулся:
– Аллорнам власть не нужна. Нам нужен был мир. Да, мы хотели, чтобы нас уважали, но не стремились стать пастырями народов. Создавая вселенских надзирателей, Творец совершил ошибку.
– Вы имеете в виду Триединого? Тогда почему вы не попытались меня уничтожить?
– Бывают времена, когда большее зло затмевает собой меньшее. – Пожилой эльф задумался и ничего не говорил, пока не показались кроны Эльдаксила – последнего города народа аллорнов.
Огромные, величественные деревья возвышались на сотни метров, сполна вознаграждая Элана за прежнее разочарование. Пышные кроны раскидывались вокруг, похожие на залитую солнцем зеленую радугу – непостижимым образом листья густых крон не задерживали солнечный свет, оставляя его достаточно, чтобы дать жизнь и своим собратьям внизу. Эта гармония роста, зелени и света была совершенно другой, не похожей ни на один виденный землянином лес – словно деревья вдруг обрели какой-то сострадательный разум и принялись заботиться друг о друге и окружающем мире. И при этом стали неплохими скульпторами, формируя из ветвей и листьев коридоры, залы и величественные лестницы. Элан и сам не заметил, в какой момент он начал подниматься вверх, уходя от земли. Просто, бросив один случайный взгляд в окно, он увидел переплетение ветвей и зеленую молодую поросль внизу, за ними.
– Вы боитесь высоты, повелитель? – поддержав Хранителя за руку, невзначай поинтересовался один из провожатых.
Элан хотел поблагодарить за заботу, но меч ощутимо хмыкнул, заерзав в спине, – и человек ощутил скрытую издевку сочувственных слов.
– Имей в виду, эльфы до двухсот лет вообще не допускают своих детей до разговоров с чужаками, занимаясь совершенствованием их личности. Их учат, развивая тело и дух – причем упор делают на второе. Самое главное оружие любого из перворожденных – внутренняя гармония, позволяющая не только наиболее полно и мощно реагировать самому, но и изучать несовершенство окружающих. Любая слабость твоего противника, вовремя замеченная и использованная, дает больший эффект, чем самое мощное заклинание, чем самый превосходный клинок. Их учат этому сотни лет – так что будь готов к тому, что любая твоя эмоция, любая твоя мысль не останется незамеченной ими. Аллорны всегда были наиболее опасными противниками и могут оказаться самыми ценными союзниками. Если, конечно, удастся заставить их нарушить добровольное одиночество и покинуть свои леса.
Ветви коридора неожиданно разошлись в стороны, и изумленный Хранитель увидел величественный зал, огромный, наполненный неземной красотой и каким-то внутренним сиянием. Пол, сложенный из плотного слоя листьев, изогнутых в причудливой мозаике, был идеально ровным и гладким. Стены, созданные стволами деревьев, обступивших эту причудливую поляну, устроенную на высоте полета стрелы, были будто отполированы осторожными прикосновениями. И производили впечатление причудливых картин в обрамлении самых юных и трепетных листьев, светившихся тем нежным светом молодой листвы, который по весне заставляет быстрее биться сердце. Эльфы не использовали для украшения своих жилищ ничего, кроме листьев и веток – но какие самые необычные картины рождали сочетания оттенков зеленого и коричневого, как плавно цвета изменяли свои оттенки! Все это было не мертвым и статичным, а живым – и пролетающий ветерок мог, потрепав панно на стене, открыть потрясенному взору другую, новую картину, скрытую под прежней, но оттого не менее прекрасную. И кругом были эльфы – в удобных, свободных одеяниях нежно-зеленого цвета, они стояли по всему залу, почти незаметные в своей неподвижности, и все их взоры были устремлены на человека.
– Хранитель фиолетового Предела, Элан – и его меч, Rozotm`ech Zari, Кристальный Пепел!
Усмехнувшись, землянин нарочито неторопливо наклонил голову: тысячи мельчайших шрамов на его шее разошлись – и возникла рукоять Меча в виде головы дракона. Хранитель аккуратно потянул ее вверх – фиолетовое сияние окутало его, и волны бурлящих искр замелькали по залу, заставляя невозмутимых эльфов отшатываться, уходя в сторону. Наконец Хранитель резко поднял Меч над собой – и Кристальный Пепел засверкал, ловя потоки солнца, и все его грани впитывали лучи боготворимого эльфами светила, чтобы потом, добавив что-то свое, тысячами зайчиков разбрызгивать их по всему залу.
