А затем, погасив усилием воли миллиарды болевых импульсов, она принялась строить себе подходящее тело. Пожалуй, в этот раз не стоит никого ужасать – можно и пококетничать…
Голова раскалывалась, ударяясь о прыгающие прутья повозки. Элан застонал и попытался ухватился рукой за борта телеги, в тщетной попытке смягчить удары.
– Кажется, я скоро возненавижу этот мир… – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, пытаясь прийти в себя. При этом натянулись и звякнули цепи, сковавшие его тело.
– Не ты один. Подожди-ка.
Чьи-то сильные руки подхватили его и устроили поудобней, прислонив к стенке повозки и подложив под спину клочок соломы. Стало полегче, и Элан рискнул открыть глаза. Впрочем, почти сразу он пожалел об этом.
Допотопная, но крепкая телега с установленной на ней клеткой из железных прутьев ехала в середине каравана, вся в облаке плотной дорожной пыли. Двое животных, похожих на вытянутых и сплющенных лошадей, тащили ее монотонно и равнодушно, безучастные ко всему. Возницы не было. Первыми катились повозки побогаче, закрытые полотняным верхом, защищающим от дорожной пыли. Вдоль каравана сновали всадники на таких же диковинных лошадях. На странным образом спаренных седлах, напоминающих тандем, умещалось сразу по двое наездников – один был занят управлением, другой осматривал дорогу. А сзади… Сзади шла вереница людей – тощих и изможденных, одетых в самые невообразимые обноски, с веревками, обхватывающими тонкие шеи. Веревки ни к чему не крепились – просто толстый жгут каната, лежащий на плечах. Но, судя по всему, держал он прочно. Стоило кому-то из бедолаг споткнуться, как веревка натягивалась, рывком возвращая человека на его место в строю.
– Ну как вид? Радуйся, что ты не среди этих бедняг – тех, кто покрепче, продадут на рудники, ну а остальных – в храм, на жертвоприношение.
Элан посмотрел на собеседника, хотя голову поворачивать было трудно из-за цепей, сковывающих тело. Рядом с ним во вполне добротной кожаной одежде сидел крепкий, поджарый мужчина с черными, как смоль, волосами. Его руки явно чаще прикасались к оружию, чем к инструменту. Его шею украшал металлический ошейник – массивный и широкий, он также ни к чему не крепился.
– А куда денут нас?
Радуясь, что у него появился собеседник, черноволосый затараторил.
– Меня, понятное дело – в школу меча, для тренировок и на показательные выступления. Место так себе, но жить можно, если не подставляться на ристалищах по праздникам. Старха – на опыты в лабораторию магии, его там будут изучать по кусочкам, пытаясь понять потенциального противника. А куда тебя – понятия не имею. С одной стороны, на тебя не подействовал обряд подчинения, с другой – воин ты знатный. Слушай, лучше смирись. В школе меча не так уж плохо, а из лабораторий магии еще никто не выходил. Понял?
– Нет, – Элан был честен, но его собеседник принял это за издевку и отодвинулся в угол, что-то недовольно бурча. – Слушай, а кто это – старх?
Черноволосый кивнул головой в сторону странного бака из металла, занимающего не меньше трети повозки. Неуклюже склепанный, закопченный, он, тем не менее, был достаточно сложным по конструкции, благодаря множеству дополнительных деталей, начиная от частой решетки сверху и заканчивая хитроумными трубками, уходящими в воду.
Элан занялся цепями. Оковы сковывали руки и ноги, оставляя крошечное пространство для маневра, железное кольцо надежно обхватывало шею и крепилось где-то под днищем повозки, исчезая за рядом прутьев. С трудом встав, Хранитель проковылял к чану и попытался приподнять решетку.
Под ней, в воде, спиной кверху плавало удивительное создание. Мощный торс сидел на стройных, заканчивающихся плотными перепонками, ногах. Казалось, вместо ступней природа вырастила ласты. Руки, обхватившие тело, тоже были снабжены перепонками – но больше походили на человеческие. Тело до плеч, словно броня, покрывала крупная жесткая чешуя. Вокруг головы пушистым облаком разлетелись тонкие светлые волосы.
Пленный воин, подойдя, глянул в воду и забарабанил по стенке бака.
– Эй, рыба! Повернись, дай рассмотреть тебя, пока ты еще не окочурился. Тут появился новенький, который таких никогда не видел.
Старх развернулся. Его лицо, ровное и гладкое, удивительно похожее на человеческое, было необычайно красивым. Казалось, кто-то взял лицо обычного человека и слегка вытянул. Длинные брови, спускающиеся к вискам, глаза – под стать бровям, длинные губы, и на этом фоне – удивительно маленькие нос и подбородок. Его черты поражали соразмерностью, законченностью. Они были бы прекрасны, если бы не глаза, взирающие на Элана с нечеловеческой мукой.
Парень отшатнулся, словно от удара.
– Что с ним?
Черноволосый рассмеялся.
– Никогда не видел снулой рыбки? Что-то у господ караванщиков не заладилось, и заклинание, которым нагоняют воздух в чан, перестало работать. Времени старху осталось – в лучшем случае до обеда. Он дышит воздухом, растворенным в воде – и, когда он кончится, одной рыбой на земле станет меньше.
Воин указал на странные трубки, торчащие из чана.
Элан медленно кивнул, вспоминая учебники по физике.
– Слушай, а как тебя зовут?
– Кондиг. Я воин из народа теев, захвачен во время набега. Кто ж знал, что в том распадке засада? А эту снулую рыбку зовут Крей. Хотя теперь уже – звали.
– А откуда ты знаешь, как его зовут?
– Пока работал магический движитель, мы могли говорить сквозь трубки. Стархи булькают во время разговора, но понять можно. А что?
– Помоги снять рубашку. Только не рви – она нам еще потребуется. И вытащи несколько тонких прутьев из борта тележки. Попробуем помочь собрату по несчастью…
Минут через двадцать импровизированные меха были готовы и работа закипела. Было ужасно неудобно вручную нагнетать воздух сквозь тонкие трубки, но пузыри продолжали идти, и через какое-то время послышалась странная, булькающая речь:
– Спасибо. Хотя лучше бы вы оставили меня в покое. Смерть от удушья мучительна, но от магических экспериментов – не лучше.
– Не спеши помирать. Кто знает, что ждет тебя впереди.
Хранитель неосмотрительно подошел к краю чана. Щелк – он еле успел отшатнуться. Узкая рука стремительно выскочила из воды. На тонких, ажурных пальцах внезапно выросли острые когти.
– Зачем?
Послышался булькающий смех.
– Я хотел подарить тебе самое ценное, что имею – легкую смерть. Ты добрый человек и заслужил такой уход – быстрый и плавный, как бег волны во время штиля.
Элан вздохнул. Похоже, работы здесь невпроворот.
Тело. Новое и тонкое, звенящее, словно струна. Энергия била через край, хотелось бежать, петь, кричать… Только от крика Дракона, даже в человеческом теле, могли рухнуть скалы, и Грея решила выбраться из пещеры, в которой проснулась. Мрак, обволакивающий ее стройное тело, словно плотные, дорогие одежды, не мог помешать стремительному бегу. Там, где бессильны глаза, есть другие чувства: слух, обоняние, осязание.
Гулко звучат шаги, рождая эхо гранитного перестука. Вот звук изменился. Значит, впереди трещина – тело само сделало прыжок, вновь оказавшись в безопасном месте. Сменился запах – впереди плесень, ноги нужно ставить отвесно, чтобы не поскользнуться. Повеяло ветерком – значит, выход – там, и нужно ускорить и без того сумасшедший бег.
Воздух обдувал разгоряченное тело, давая приятную легкость и осторожно щекоча локонами волос лицо. Свет, тускло замаячивший впереди, мигнул раз, другой – и брызнул в глаза пучком солнечных лучей, создавая сцену для выхода. Еще несколько шагов – и вот она, свобода быть большой и сильной, свобода делать то, что хочется ее новому телу. А рядом – море. Оно играло барашками волн, манило ласковым рокотом и было совсем близко.
