Нумерология

частенько просят Господа отомстить кому-нибудь из своих обидчиков.

Обращаются к Творцу, словно он не Творец, а какой-то авторитет

самой могущественной небесной группировки. Я думаю, Всевышний

отвернулся от человеков, потому что они со своими вечными

проблемами, требованиями и заморочками стали для него не

радостью, а грузиловым.

Для меня вся эта легендарная история с десятью казнями

кажется весьма неполиткорректной по отношению к Творцу. Истинно

верующий человек знает, что Бог никогда никого не наказывает. Он

посылает людям, душа которых заблудилась… испытания! Но

человеконедосапиенсам любое испытание видится наказанием, а для

особо выдающихся хомо-глоупенов – казнью. На мой взгляд, пересказывая эту легенду, надо говорить не «десять казней», а

«десять испытаний».

А ещё мне – может, я, конечно, тупой – непонятно: за что Творец

так разгневался на простых трудящихся египтян? Ведь Моисея с

евреями из Египта не отпускал… фараон! Ему бы, фараону, казалось, и надо было вставить по полной! Или у того, кто решил за Моисея с

евреями заступиться, силёнок было маловато, чтобы справится с

фараоном, и он решил отыграться на бедных рабочих и крестьянах.

Вот так всегда в истории – правитель накуролесит, а простому народу

отдуваться!

Подтверждение тому, что «десятка»

подсознательно

понимается людьми как «много», мы можем получить также из

русских народных пословиц: «Ты ему слово – он тебе в ответдесять! »

И здесь десятка означает, что некто будет многословить.

Словоблудить!

Такой же смысл, как у десятки, у числа сто. Их можно порой менять

местами в тех же пословицах. Смысл останется прежним: «Не имей

сто рублей, а имей сто друзей!» Попробуйте вместо «сто» поставить

«десять»: «Не имей десять рублей, а имей десять друзей!»

Практически то же самое: не имей много денег, а имей много друзей.

Все числа, обозначенные единицей с нулями, имеют одинаковый

земной, очень рациональный бухгалтерский смысл. Десять – это

много, сто – очень много, тысяча – очень-очень много, а десять тысяч

- ещё в позапрошлом веке понималось как что-то запредельное.

У Гоголя, помните, « десять тысяч курьеров»? Он мог бы

написать « очень-очень много», но это было бы не по-писательски, а

по-журналистски: очень много – информация, а десять тысяч

курьеров – ощущение ужаса, охватившего Россию. Правда, если бы

Гоголь писал «Мёртвые души» сегодня, этот образ по отношению к

нынешней России нас бы так не впечатлил… Пришлось бы его

усилить: не сто тысяч курьеров, а миллион тысяч курьеров!

Когда думаю о десятке, становится её жалко. Мне кажется, что

она очень переживает из-за того, что человек её поработил, заставил

обслуживать свою агрессию. То, во что превратили сегодня Её

Числовое Величество десятку, точнее всего характеризует