Мужчина полуобернулся к Марит:
– Знаете что-нибудь о лошадях?
– Я ездила верхом, только немного.
– Хорошо, – спешившись перед домом, он повернулся и, взяв Марит за талию, вынул ее из седла и осторожно поставил на землю. Его руки задержались на ее талии немного дольше, чем необходимо, но кроме меня, казалось, никто этого не заметил. – Тогда вы поможете мне устроить лошадей, а ваш друг и моя жена тем временем соберут что-нибудь на стол.
– Я не прочь поработать за харчи, – улыбнулась Марит.
– Вот и отлично.
Его жена подождала, пока я слезу, потом быстро спешилась, повернулась и внезапно столкнулась со мной грудь в грудь. Она ухватила меня за запястье, чтобы удержаться на ногах, и улыбнулась.
– Простите, я думала, вы уже отошли.
Муж взял поводья ее лошади, а она, не отпуская моей руки, потащила меня на веранду.
Марит, которая увлеченно шепталась и пересмеивалась с мужчиной, ничего не заметила.
На столбике у веранды висела деревянная дощечка с выжженной надписью: 'Доннеры'.
Женщина открыла дверь без ключа.
– Нам тут не от кого запирать двери. Иногда во двор забредает койот или искатель энергетических воронок, но с ними хлопот не бывает.
Войдя в дом, она скинула дождевик и шляпу, чиркнула спичкой и поднесла ее к свече на столике у двери.
Когда запах серы рассеялся, в ноздри мне ударил затхлый дух старого дома и ветхой мебели. Воздух был слегка застоявшимся, словно в доме долгое время никто не жил.
Подозрения вновь проснулись во мне, но я отнес их на счет мнительности, одолевшей меня после взрыва «ровера». Вполне может быть, что, регулярно объезжая стада, они действительно бывают здесь редко – или, что даже более правдоподобно, дом показался мне затхлым после свежей, омытой дождем равнины.
Женщина двинулась в глубь дома словно какое-то сказочное создание. Касаясь горящей свечой других свеч, она буквально озарила путь в кухню, и теперь я своими глазами увидел то, в чем уже убедились мои руки во время поездки. При среднем росте у женщины была очень тонкая талия и широкие бедра. Мокрые джинсы облегали ее словно вторая кожа, и фигура у нее была, несомненно, куда выигрышнее, чем у Марит.
Пламя свечей зажгло золотистые искорки в ее длинных белокурых волосах. Она повернулась и, встретив мой восхищенный взгляд, улыбнулась, а потом рассмеялась гортанным смехом.
– Давайте посмотрим, что у нас найдется перекусить.
Как зачарованный, я пошел за ней в кухню. Выдернув длинный хлебный нож из чурбана возле печи, она показала им на большую прямоугольную глыбу, смутно видневшуюся в углу комнаты. Свет маленьких огоньков отразился на острой кромке лезвия.
– В леднике есть мясо. Можно нарезать его и сделать сандвичи.
С большой неохотой я отвел от нее взгляд и пошел к холодильнику. От растерянности я не придал значения тому, что она назвала его ледником. Меня не насторожил свет в холодильнике: я знал, что лампочке положено загораться, когда открывается дверца, и мой разум не связал это воедино с предполагаемым отсутствием электричества в доме. Не это включило сигнал тревоги у меня в голове.
Включила его стариковская голова, лежащая на верхней полке. В выпученных глазах застыл весь ужас его последних мгновений. Под головой на разных полках были аккуратно разложены другие части тела, и подгоревший ломоть мяса на тарелке лежал в застывшем соусе рядом с остатками печени, завернутой в прозрачную пленку.
Выброс адреналина прошел сквозь меня словно молния. Я повернулся, уже выхватив «крайт», и отскочил в сторону. Холодильник залил светом безумную женщину, несущуюся на меня с поднятым ножом. Она рубану, да по тому месту, где я только что был, и зарычала, словно дикое чудовище в облике человека.
Я сдвинул предохранитель «крайта» и нажал на спуск. Первая пуля попала ей в плоский живот и бросила ее на кухонный стол. Нож выпал из ее пальцев, и я выстрелил снова. Пуля ударила ей в левое плечо, развернула и опрокинула наземь.
Я хотел перепрыгнуть через упавшее тело, но та, кого я уже считал мертвой, протянула руку и поймала меня за лодыжку. Я упал, больно ударившись левой рукой, а когда перекатился на спину, она снова нависла надо мной угрожающей тенью. Я инстинктивно ткнул в нее пистолетом и нажал спусковой крючок.
Первая пуля швырнула ее в холодильник и голова старика скатилась на пол. Вторая пуля попала ей в горло, и свет сразу стал красным. Последний выстрел разнес женщине череп, а заодно и бутыль с вином, стоящую на верхней полке.
На полу возле холодильника растеклась багровая лужа. Я ногой отпихнул голову старика и встал, неотрывно глядя на женщину и готовый при малейшем движении стрелять снова. И тут я услышал снаружи, крик. Явственно представляя себе вместо головы старика голову Марит, я рванулся через прихожую к двери, выскочил на веранду, перемахнул через перила и побежал к конюшне.
Мужчина, волоча Марит за руку, выбежал из дверей и нырнул за угол. Я сделал рывок через открытое место, прижался спиной к стене конюшни и быстро выглянул из-за угла. Мужчина стоял неподалеку, сжимая левой рукой запястье Марит. Он был безоружен. Я сделал глубокий вдох и выскочил из-за угла, выставив перед собой Пистолет.
Никого!
Я рванулся вперед, туда, где они только что были, и не увидел никаких следов. И вдруг, сделав еще
