– Впрочем, я оставляю вам дона Луи; вы будете разговаривать с ним и время пролетит быстро.
Молодая девушка покраснела.
– Возвращайтесь скорее, друг мой, – сказала она.
– Да, да, я возвращусь скоро... прощайте, милое дитя. Дон Тадео вышел из палатки и подошел к молодым людям.
– Прощайте, дон Луи, – сказал он, – едете вы со мной, дон Валентин?
– Еду ли? – отвечал, смеясь, парижанин. – А то как же! Да я был бы в отчаянии, если б не воспользовался вашим предложением. До свидания, Луи, – сказал Валентин, пожимая руку своему молочному брату и, наклонившись к его уху, он прибавил:
– Благодари небо; ты видишь, что оно покровительствует твоей любви.
Молодой человек отвечал только вздохом и уныло кивнул головой. Слуга индеец привел лошадей дона Тадео, его друга и француза. Трое всадников вскочили на лошадей, вонзили шпоры в их бока и скоро исчезли.
Луи вернулся в лагерь. Он был один с донной Розарио. Два индейские вождя пошли к капелле, чтобы, смешавшись с толпой, присутствовать при церемонии. Прислуга не замедлила последовать за ними.
Молодая девушка села на груду крашенных бараньих кож перед палаткой и стала смотреть, как облака, гонимые сильным ветром, быстро мчались по небу. Донна Розарио была очаровательная шестнадцатилетняя девушка, невысокая, тоненькая, хорошо сложенная и чрезвычайно миловидной наружности; ее малейшие движения имели неизъяснимую прелесть. Она была блондинка, ее волосы, длинные и шелковистые, имели цвет спелых колосьев; голубые глаз отличались тем меланхолически- задумчивым выражением, которое свойственно только ангелам и молодым девушкам, начинающим любить; нос с маленькой горбинкой и розовыми ноздрями, красивый рот, зубы ослепительной белизны, матово- белая кожа, чрезвычайно тонкая, окончательно делали из нее существо в высшей степени восхитительное.
Звук шагов молодого человека вывел ее из задумчивости: она обернула голову в ту сторону и посмотрела на Луи с неизъяснимой нежностью. Граф почтительно поклонился молодой девушке.
– Это я, – сказал он тихо.
– Я знала, что вы приехали, – отвечала донна Розарио. – О! Зачем вы вернулись?
– Не сердитесь, что я опять рядом; я хотел вам повиноваться, уехал, без надежды, увы, увидеть вас когда-нибудь; но судьба решила иначе.
Донна Розарио улыбнулась, опустив глаза.
– К несчастью, – продолжал граф, – вы осуждены несколько часов терпеть мое присутствие.
– Покоряюсь, – отвечала она, протянув ему руку. Молодой человек запечатлел пламенный поцелуй на ручке прелестной девушки.
– Итак, мы одни, – сказала она весело, отнимая свою руку.
– Боже мой, да, почти, – отвечал граф таким же тоном, – индейские вожди ушли к капелле, и это доставило нам свидание наедине.
– Наедине посреди десяти тысяч человек, – сказала донна Розарио, улыбаясь.
– Это лучше всего; каждый занимается своими делами, не думая о других, и мы можем говорить без опасения, что нам помешают.
– Да, – сказала донна Розарио задумчиво, – часто человек особенно одинок среди толпы.
– Разве сердце не обладает великой способностью уединяться, когда ему угодно, с самим собою?
– Разве иногда эта способность не делает нас несчастными?
– Может быть! – отвечал Луи со вздохом.
– Кстати, скажите мне, пожалуйста, —проговорила девушка, стараясь переменить разговор, который становился слишком серьезен, – как это случилось, что в то время, когда я видела вас в Париже, вы находились тогда, если я не ошибаюсь, в блестящем положении, а теперь я встречаю вас так далеко от вашей родины?..
– Увы! Моя история похожа на историю многих молодых людей и может уместиться в двух словах: слабохарактерность и неопытность.
– Да, это слишком справедливо; ваша история похожа на историю почти всех молодых людей и в Европе, и в Америке.
В эту минуту послышался сильный шум. Донна Розарио и граф разговаривали при входе в палатку; они стояли таким образом, что не могли видеть того, что происходило в долине.
– Что это? – спросила молодая девушка.
– Вероятно, до нас долетают отголоски торжества; угодно вам присутствовать при церемонии?
– К чему? Эти крики и этот шум меня пугают.
– Однако мне показалось, что вы просили дона Тадео...
– Это была моя прихоть, – отвечала донна Розарио, – зато она так же скоро прошла, как была задумана.
– Но намерением дона Тадео не было ли...
– Кто может знать намерения дона Тадео? – перебила донна Розарио с заглушаемым вздохом.
– Он кажется очень вас любит, – отважился заметить Луи.
