по телевидению говорил, как это нелепо, когда украинцы произносят «о’кей». У них же получается: «О’кей же ж».
Это же ж невозможно же ж слушать же ж!
Особенно из кожи вон лезут, как и у нас в России, в украинских «звездатых» гостиницах. Один из таких о’кейных ресепсионистов на третьем этаже ждал лифт. Американцы, когда лифт подъезжает и двери открываются, как правило, спрашивают у тех, кто в лифте: «Даун?» – что означает: «Вниз?»
Евроукраинец-ресепсионист ждал лифт. А в нем вниз ехал простой донецкий пацан. Двери открылись, и о’кейный менеджер, кося под америкоса, спра шивает:
– Даун?
Надо отдать должное, кореш не долго сомневался, что ответить:
– Я тебе, сука, устрою даун!
И я в этой ситуации на стороне донецкого пацана!
Конечно, нельзя быть категоричным. Наверное, некоторые слова мы все-таки должны заимствовать на Западе. Например, кондиционер, эпилятор, дезодорант... То есть, когда к нам с Запада приходит предмет со своим названием. Тот же дезодорант могли изобрести только на Западе. Нашему человеку дезодорант изобретать необязательно. Где- нибудь в горах или в лесу помажется смолой, добавит в нее пахучей травки и назовет «пахучка», «подмышкомазалка»...
Западные ученые поставили интересный эксперимент. Оказывается, у тех, кто думает на английском языке, более развито рациональное, мужское полушарие. У тех, кто на русском, – женское, эмоциональное. Может, поэтому мы зачастую менее логичны и рациональны, чем наши западные соседи. В нас больше той самой женской логики, которая означает отсутствие логики. Зато много чувства! Спросите у женщины, что означает сплошная полоса на дороге? Она ответит вам сразу и с чувством:
– Запрещено!
А спросите, что такое две сплошные полосы на дороге?
– Строго запрещено!
Это не глупость! Просто логика не успевает за чувствами. «Строго запрещено» – эмоция, выраженная словами.
Только в России есть три степени запрещения: запрещено, строго запрещено и категорически запрещено.
То есть «запрещено» – это так, кто-то дал глупый совет, не стоит даже обращать внимание.
«Строго запрещено» – вот тут уже надо внимание обратить обязательно! Раз не просто «запрещено», а «строго запрещено», значит, там что-то очень интересное – надо непременно туда заглянуть!
Ну а если «категорически запрещено» – точно спрятано что-то очень любопытное, но допуск имеет только тот, кто это запретил!
Только у нас в некоем учреждении могли на бумажке от руки написать и прикнопить на дверь первого этажа:
«Соляриев и фитнесов у нас нет. Вообще нет. Совсем нет! И справок не даем. И туалета у нас тоже нет! И попить не дадим! А кто будет стучать – снесем башку!»
Это не просто эмоции. Это настоящий темперамент. Наш язык выражает и развивает наши чувства. Порой нам и впрямь не хватает слов деловых. На нашем языке лучше писать стихи и признаваться в любви. На английском – торговать, воевать, обустраивать быт, «чатиться», составлять документы, вести переговоры, даже если это переговоры о любви!
У нас сохранилось аналоговое мышление. На Западе давно уже перешли на цифровое. Идеалы торговли оцифровали западный мир и его обывателя. Порой общаешься с западным человеком, и ощущение, что разговариваешь с запрограммированным роботом. Самый простой пример тому – поголовный ответ западных общечеловеков на вопрос «Как дела?»
Все, как один, отвечают одно и то же: «Файн!»
А у нас? Бесконечное количество ответов!
– Лучше всех!
В западном обществе так говорить неприлично. Неполиткорректно. Значит, ты хочешь унизить своего собеседника, мол, у меня дела лучше, чем у тебя.
– Как дела?
– Как в сказке!
– Это как?
– Это ни пером описать, ни клавиатурой нащелкать.
НЕПЕРЕВОДИМО на деловые языки.
Благодаря языку, у нас еще теплится нерамочная фантазия.
– Как дела?
– Как сажа бела!
Попробуйте это перевести хотя бы на англий ский!
– Как дела?
– Как у зебры!
Не просто образ. Философия! Означает: то черная полоса, то белая...
Иногда наши отвечают так, что не надо даже пытаться переводить. Сам слышал, как молодой парень спросил у девушки:
– Как дела?
Она ему в ответ:
– Да пошел ты!
Непереводимо! Не с точки зрения языка, а с точки зрения деловой логики!
А как перевести еще один услышанный ненароком диаложек:
– Как дела?
– Как в Кремле!
– Это как?
– Кверху каком!
Казалось бы, коротко и ясно. Однако будете переводить, придется объяснять двумя-тремя абзацами. Западные народы такой образностью не обла дают.
Еще одна весьма привлекательная девушка на дискотеке на вопрос парня: «Как дела?» – ответила:
– Ты знаешь, хоть любовь и зла, но ты, козел, даже и не мечтай!
Если бы устраивался конкурс на самый интересный, образный и остроумный ответ на вопрос «Как дела?», я бы приз дал женщине, которая ответила лично мне:
– Как у попугая, которого кошка тянет за лапу по полу, а он радостно кричит: «Поехали!»
Безусловно, у них есть свои языковые преимущества, у нас – свои. Думаю, что у русского языка – космическая сверхзадача. Сохранить нерамочное, неотформатированное, неоцифрованное, чувственное, не дать возможности всему человечеству стать деловым, чтобы не у всех любовь заменилась брачным контрактом.
Даже в отношениях между мужчиной и женщиной на Западе приняты деловые выражения.
«А не заняться ли нам любовью?»
«Давай вечером делать любовь».
Конечно, так коряво звучит лишь в переводе на русский. Но все равно, смысл «делать любовь» – тот же самый, что «делать колбасу на заводе», или мебель, или машины на конвейере... Да и «заниматься любовью» как-то не очень нежит слух... Извините за прямоту – недовозбуждает! Заниматься можно на курсах финансистов или продажи чего-то.
Наконец, к своим любимым те же американцы обращаются всего лишь двумя нежными словами:
