скрыть изящества и благородства его манер. На столе, рядом с американской винтовкой, лежала широкополая шляпа.
Бледное лицо его с мрачным выражением было из тех, что привлекают к себе внимание и надолго запоминаются.
Толстяк-хозяин то и дело проходил мимо него с недовольным видом, но заговорить не осмеливался.
Хозяин, видимо, досадовал в душе, что посетитель занял стол, но ничего не заказывает, однако недовольства своего вслух не высказывал, вероятно, имея на то веские основания. Остальные, судя по всему, вообще не замечали этого необычного человека, который курил папиросу за папиросой и сидел неподвижно.
Снаружи донесся стук копыт.
Человек вздрогнул, слегка наклонил голову и прислушался. Вскоре в дом вошел мужчина, огляделся и направился к столику мексиканца. Точнее, того, кто выдавал себя за мексиканца.
Хозяин подбежал к нему с подобострастным видом.
— Что прикажете подать?
Не успел новый посетитель и рта раскрыть, как мексиканец отшвырнул папиросу и, бросив взгляд на трактирщика, сказал:
— Ничего.
Толстяк покраснел от злости, не смея возразить, и с поклоном удалился, дав себе слово отомстить, как только подвернется удобный случай.
Оба посетителя, и новый и старый, так и сидели за пустым столом. Новый был тоже в богатом мексиканском наряде, но изрядно измятом и грязном. Он был постарше первого посетителя и выглядел таким же отважным.
— Надо остерегаться длинных ушей хозяина, — сказал первый посетитель.
— Если достопочтенный мистер Строг подойдет слишком близко, — засмеялся второй, искоса глянув на трактирщика, — можно укоротить его на несколько дюймов.
Хозяин, то и дело сновавший мимо них, словно по волшебству, остановился возле игроков и бросил на стол монету, сделав вид, будто тоже играет.
Хозяину не повезло, и он, считая виновниками своей неудачи мексиканцев, решился, наконец, сердито на них посмотреть. Но те лишь рассмеялись, заметив его гневный взгляд.
— Давай говорить по-басски, — сказал один из мексиканцев, — тогда нас никто не поймет.
— Как хочешь, — ответил другой.
— Ты прямо оттуда? — спросил первый на чистом наречии Пиренеев.
— Прямо оттуда, — последовал ответ на том же наречии.
— Ты поздно приехал.
— И так лошадь чуть не загнал.
— Я давно тебя жду.
— Бедное животное тут не при чем. За два с половиной часа я проскакал более десяти миль.
— Ну, что нового?
— Пока ничего.
— Ничего?
— Нет!
— Может быть, они заодно? Объяснения не было?
— Не было. Они в самых лучших отношениях.
— Значит, Желтая птица еще ничего не сказал?
— Видимо, так.
— Уж не предал ли он меня? — вскричал первый мексиканец, и глаза его сверкнули гневом.
— Нет. Он нам предан… Впрочем, ты знаешь его не хуже меня. Желтая птица никогда никого не предавал.
— Да, это верно. Но почему он бездействует? Ума не приложу!
— Еще не представился случай.
— Пусть сделает так, чтобы представился. С его опытом и отвагой это не очень уж трудно.
— Я сказал ему это.
— Так ты говорил с ним?
— Да, говорил.
— Ну и что?
— Он скажет завтра, что бы ни случилось.
— Наконец-то!
— Это еще не все.
— Пронюхали наши планы?
— Гм! Ты так думаешь, Пьер? — с живостью спросил первый мексиканец.
— Я видел.
— Объясни, что ты имеешь в виду?
— Мормоны попытались застать их врасплох на закате.
— Тысяча чертей! — вскричал второй мексиканец, стукнув по столу кулаком.
— Успокойся, Луи. Желтая птица был начеку. Их прогнали.
— Но завтра они попытаются снова напасть.
— Вполне вероятно.
— Что же делать?
— Идти на риск и решительно действовать.
— Мы имеем дело с сильным противником. Удастся ли добиться успеха?
— Иначе они придут сюда, и тогда все полетит к чертям!
— Это верно.
— Хочешь послушать моего совета?
— Конечно! Говори скорее. Я готов на любой риск, только бы он был на пользу дела.
— Нельзя больше ждать. Этот дьявол Фрэнсис хитер, как лиса. Если он пронюхает что-либо, все погибло; с ним надо кончать.
— Проклятие! Ведь до сих пор все шло как по маслу. Бедняга Гастон! Я поклялся возвратить ему невесту.
— И возвратим.
— Как? Ведь мы даже не знаем, где она! Есть отчего заложить душу черту!
Пьер наклонился к уху приятеля и зашептал:
— Я знаю, где она.
— Ты? — вскричал Луи.
— Да, я.
— Послушай, Пьер, я спас тебя, ты меня любишь и не станешь обманывать. Я полностью тебе доверяю. Мы ввязались в страшную борьбу и от ее исхода зависит вся моя жизнь. Гастон мне дороже брата, его семья столько сделала для моей семьи. Перед смертью его отец просил моего о нем заботиться. Когда накануне свадьбы невеста Гастона исчезла, он дважды пытался наложить на себя руки. Я удержал его, поклявшись не позднее чем через шесть месяцев вернуть ему возлюбленную Жанну; либо я сдержу обещание, либо всажу себе пулю в лоб. Прошло уже пять месяцев, у меня остался всего один. Чего только я ни делал, чтобы раскрыть гнусную интригу, жертвой которой стали бедные молодые люди. Сто раз я находил нить этой интриги и столько же раз ее терял. Всего и не расскажешь. И вот я выбился из сил и пал духом. Одна надежда на тебя! Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал.
Они пожали друг другу руки.
— Только скажи мне, Луи, прежде чем я открою тебе то, что ты так жаждешь знать. Как удалось этому подлецу Фрэнсису похитить несчастную девушку? С какой целью он это сделал? Он любит ее?
— Любит? — вскричал Луи с гневом. — Не любит и никогда не любил! У Фрэнсиса одна страсть — золото. Жанна обладает громадным состоянием. Вердьер стремится любыми средствами заполучить его. Он
