— Почти что так! — ответил дон Бальтасар с видимым спокойствием.
— Не почти что, а точно, взгляните сами!
— Ну, положим, что точно! Я спорить с вами не буду. Значит, вы теперь довольны?
— Я восхищен, так будет вернее; не знаю, как и благодарить вас! Немало же вам пришлось похлопотать!
— Хлопоты-то что, главное — наш успех!
— Успех нам обеспечен!
— Вы думаете?
— А как же, ведь факты налицо… Вам эта бумага обошлась, вероятно, очень дорого?
— Нет, не особенно, тысяч в двадцать пиастров, не больше.
— Да это, в сущности, пустяки!
— И я того же мнения. Но, — прибавил он с гримасой, наподобие обезьяньей, как если бы та проглотила неспелый фрукт, — в уголке моего портфеля есть другая бумага, которая стоила мне несколько дороже.
— Как, еще бумага?! Да вы начинены ими, что ли? — рассмеялся дон Мануэль.
— Эге! Знаете, человеческая природа ненасытна, и я не мог устоять перед последними расходами.
— Какими расходами?
— За бумагу, о которой я сейчас говорил.
— Прекрасно; и вы говорите, что она стоила дорого?
— Страшно дорого, сеньор, но я не раскаиваюсь.
— Сколько же вы заплатили за нее?
— Увы! Целых девяносто тысяч пиастров.
— Caray! Это действительно дорого.
— Вот вы уж и осуждаете меня!
— Я? Нисколько! — с живостью воскликнул дон Мануэль. — Если бы вы истратили вчетверо больше, и то я нашел бы, что вы отлично сделали. Разве я не убежден в вашей преданности товариществу и дружбе ко мне? К тому же, вам предоставлен карт-бланш, которым вы можете пользоваться, пока вам это нравится.
— В таком случае, сеньор, я не хочу больше играть с вами, как кошка с мышью, — сказал банкир, вытаскивая из портфеля бумагу. — Вот что я вам припас напоследок. Надеюсь, что, прочитав содержимое этого рескрипта, вы не будете сожалеть о девяноста тысячах пиастров.
Дон Мануэль дрожащими руками развернул бумагу и пробежал ее глазами.
— Voto a Brios! — вскричал он с жаром. — Это невозможно!
— Что невозможно, дорогой сеньор? — спросил дон Бальтасар с гримасой.
— Как? Я назначен алькальд-майором4 Уреса!
— Столицы штата Соноры, если я не ошибаюсь.
— Ваша правда; но вы же просто гений, mil Rayos!5
— Вы понимаете, дорогой сеньор, что мы не могли спокойно ждать того удара, который нам готовил дон Порфирио Сандос; он — губернатор Соноры, а вы — алькальд-майор Уреса. Он располагает войсками, а вы — судом и расправой. Что вы на это скажете?
— Наше дело выиграно!
— Я того же мнения; только, если позволите, я вам дам совет.
— Говорите, говорите! Все, что вы придумаете, превосходно!
— Извольте; после поступайте, как вам заблагорассудится. Дон Порфирио ничего не знает из того, что мной сделано и чего я добился для вас. Поддерживайте его в этом неведении как можно дольше, примите свои меры, не теряя времени, но так, чтобы все оставалось тайной. Дону Порфирио не устроиться раньше восьми-десяти дней; значит, вы можете действовать энергично, тем более, что теперь он не может напасть на вас.
— Я сам нападу на него.
— Напротив, берегитесь этого, вы можете испортить все дело. Ждите его атаки, а потом разом откройтесь и прижмите его. Это будет легко, так как все меры предосторожности будут приняты вами заблаговременно.
— Вы рассуждаете благоразумно.
— Пусть наш враг первым сбивается с пути, пусть он объявляет гражданскую войну, этим он навлечет на себя вину, так как нарушит порядок, который вы поддерживаете.
— Этот план превосходен! — воскликнул дон Бальдомеро. — Я охотно присоединяюсь к нему.
— Но мы должны сохранить все в тайне и действовать с большой осторожностью, — заметил дон Бальтасар, — только так мы и можем добиться успеха.
— Благодарю за совет, сеньор, я в точности исполню его, — сказал дон Мануэль, от души пожимая ему руку.
— Дело предстоит трудное, — сказал дон Бальтасар. — Когда поймают ягуара, он защищается до тех пор, пока не издохнет.
— Ну, мы поступим с нашими врагами, как с ягуарами на облаве.
— Но врагам рисковать нечем, они не постоят ни перед чем, значит, мы должны ожидать с их стороны всего, чего угодно.
— Да, да, эта последняя схватка будет ужасной; но лучше покончить со всем разом.
— Что вы думаете делать? — спросил дон Бальдомеро.
— Я уже сказал вам, что намерен последовать совету дона Бальтасара и не терять ни минуты, так как наше спасение заключается в этом. Но для спокойствия нам необходимо разделить обязанности.
— Я, — сказал дон Бальтасар, — тут бесполезен как банкир. А вот в Мексике мои услуги могут вам пригодиться, там я буду следить за нашими врагами, предотвращать измены и доносы на нас.
— Совершенно верно. Когда вы хотите ехать?
— С рассветом.
— Прекрасно! А вы, дон Бальдомеро?
— Дон Корнелио, дон Кристобаль и я — мы будем подбодрять наших друзей и вербовать всех пиратов и бродяг.
— Хорошо. Далее, дон Бенито де Касональ и я отправимся после вас в Урее, где наше присутствие необходимо. Итак, завтра рано утром, или, вернее, через несколько часов, так как теперь уже четыре часа утра, каждый из нас поедет в свою сторону.
— Э-э! — вскричал дон Бальтасар. — Ведь я не лесной бродяга, дорогой сеньор!
— Не беспокойтесь об этом, милейший дон Бальтасар! Я дам вам, мой друг, конвой, который будет сопровождать вас и покинет лишь тогда, когда вы будете в полной безопасности.
— Ну, слава Богу, надеюсь, что не попадусь в какую-нибудь западню.
— Вы приедете целы и невредимы, будьте спокойны. В Мексике знают о вашем путешествии?
— Знают, что меня там нет и думают, что я в Веракрусе, отлучился по делам.
— Отлично. Это даже лучше, чтобы не знали, с какой стороны вы явитесь. Теперь, — добавил банкир, вставая, — постарайтесь соснуть часика два-три, желаю вам приятного сна!
— Еще одну секунду! — сказал дон Бальдомеро. — Мы забыли о главном.
— О чем именно?
— Мы не решили, где соберемся опять.
— Правда, правда, я совсем теряю голову. Ну, так…
— Позвольте, — прервал дон Бальдомеро, — в четырех-пяти милях от Тубака у меня есть асиенда, та самая, которую вы мне продали, дон Мануэль.
— Монте-Негро?
— Она самая! Место это очень удобное. Если вы не придумаете ничего лучшего, то, по-моему, там нам безопаснее всего встретиться: во-первых, мы будем у себя, а во-вторых, мы сможем контролировать все пути, ведущие в Сонору.
— Да, это место выбрано удачно и всем нам прекрасно известно; к тому же, в крайнем случае, там нам будет удобнее всего защищаться.
