положение Эденхоффер сфокусировал на нем. Это он был источником всех его страданий и несчастий. Победа Кая над Ву Дэнь Танем казалась Эденхофферу еще одной насмешкой над ним и только усиливала жажду мести. Он считал Кая воплощением зарвавшейся аристократии, которая презирает и попирает права простого народа, представителем какового он считал себя.
Люто ненавидящий аристократию, Эденхоффер в соответствии со своими убеждениями должен был бы приветствовать смерть аристократа герцога Риана от руки наемного убийцы. По всем законам своей логики он должен был бы посчитать это актом справедливого возмездия, действием, необходимым для того, чтобы человечество побыстрей очнулось от спячки и вспомнило о своем наследственном величии. Вполне естественно, Эденхоффер не знал, как реализовать свои путаные идеи, да его это и не заботило. Артист должен воспламенять сердца обличительными речами. Все остальное, полагал он, должно прийти само собой, естественным путем.
Но в его теперешнем воспаленном состоянии смерть Риана представлялась ему кощунством и святотатством. Больное воображение Эденхоффера подсказывало ему, что Риана убили с единственной целью — отдать право владения клубом Тигры Скал в руки вдовы герцога, этой дуре Мораше Келва. Поскольку старая гильза никогда и понятия не имела о боевых роботах, она немедленно предложила клуб на продажу. И это тоже говорило о том, что Эденхофферу не видать битвы с Каем Аллардом-Ляо как своих ушей.
Сложив и проанализировав факты, Эденхоффер пришел к мысли, что Риана мог убить только один человек — Кай. И сделал он это исключительно ради того, чтобы не дать Эденхофферу возможности вызвать его, Кая, на дуэль. Следовательно, Кай стал для него врагом номер один, место достаточно почетное, поскольку всем остальным недругам Эденхоффера, перед тем как занять такое высокое положение, приходилось много трудиться и долго ждать. Сделав этот решительный вывод, Эденхоффер несколько успокоился и стал продумывать варианты возможного возмездия. Эденхоффер искал встречи с Каем, но тот как в воду канул.
И тут ему повезло. Страсть к наблюдениям и анализу натолкнула его на неожиданное решение. Прежде всего он узнал, что Тормано Ляо тоже ищет Кая, но не может найти. Вторым интересным сведением, которое получил Эденхоффер, стал слух о том, что кто-то набирает водителей боевых роботов для какого-то дела. Сопоставив эти два факта, Эденхоффер предположил, что это должен быть именно Кай. Долгое время Эденхоффер собирал слухи и домыслы, проверяя и перепроверяя их, пока не выведал, что все набираемые приходятся Каю или друзьями, или хорошими знакомыми. На этом этапе его первоначальная догадка о том, что Кай что-то задумал, превратилась в уверенность, и он начал действовать более целенаправленно.
В результате расспросов и поисков Гленн понял две вещи. Первое — Кай собирается покинуть Солярис, а второе — об этом следует немедленно известить Тормано Ляо. И тогда Эденхоффер направился к Тормано. Пройдя в здание, где, по его предположению, находился офис Тормано, Эденхоффер отыскал его телефон, затем, торопливо пригладив волосы, подошел к видеотелефону и позвонил. Некоторое время никто не отвечал, и Эденхоффер начал беспокоиться, но в этот момент на другом конце раздалось ответное: «Вас слушают».
Тормано задумчиво рвал записи, в которых была собрана вся информация о поисках Кая. Вся она уже была введена в компьютер, но ничего не дало ему определенного ответа. Тормано не мог нигде обнаружить следы племянника. Горка ставших ненужными записей росла, с нею вместе росли недоумение и растерянность
Тормано.
— Что там? — спросил он Нэнси и саркастически ухмыльнулся. — Очередной информатор со стопроцентными сведениями относительно местонахождения Кая?
— Нет, это Гленн Эденхоффер, — ответила Нэнси, — один из тех двух бойцов, которые проиграли Каю и Галену Коксу.
Тормано откинулся на спинку кресла:
— Вот как? И что он хотел? У него есть что-нибудь интересное для нас?
— Не знаю. — Нэнси наморщила носик. — Он говорил очень неопределенно. Спрашивал, не хотите ли вы приобрести клуб Тигры Скал. Я поблагодарила его за предложение и сказала, что вы сможете поговорить с ним в конце недели.
— Еще один идиот, — понурив голову, удрученно произнес Тормано. — Спасибо тебе, Нэнси, что ты избавляешь меня от необходимости постоянно общаться с подобной публикой.
— Ну что вы, мой лорд, я рада служить вам.
— Нет, Нэнси, правда, я не знаю, что бы я делал без тебя, — сказал Тормано и посмотрел на Нэнси внимательным, долгим взглядом.
XXXIV
Чем больше Питер слушал переговоры местных станций планеты, тем меньше понимал происходящее. Он сравнивал перехваченные сообщения с разговорами, царившими на корабле, и в его душу закрадывалась тревога. Он понимал, что план терпит провал, с самого начала все идет не так, как он задумывал. Предполагалось, что Райдеры Харлока находятся на базе, и Питер мощным сокрушительным ударом думал покончить с ними разом. Но внезапно выяснилось, что на базе никого нет. Питер посмотрел на голографический план предполагаемой битвы и задумался. Но где же они могут быть? Где они прячутся? Уже неоднократно его посещала мысль, что об их приближении знали, он старался отогнать ее, но она преследовала его все навязчивей.
Казаки предполагали приземлиться на равнине Чэтэм и развернуться обоими полками к югу, лицом к предполагаемому нахождению Райдеров. Перехваченные в начале операции переговоры подтверждали правильность плана казаков, но внезапно информация о Райдерах перестала поступать.
Насколько Питер и казаки знали, противостоять им мог только третий сирианский полк копьеносцев. Николай Хорсаков не брал их в расчет, поскольку, по всем данным, это были желторотые необстрелянные юнцы, способные оказать чисто символическое сопротивление опытным, закаленным в боях казакам.
— Ваше высочество, — уверял он, — мы просто прокатимся по ним как шквал, без единой потери.
Столь хвастливое утверждение отдавало мальчишеством. Питер из уважения соглашался со старым наемником, хотя прекрасно сознавал, что потери даже с таким преимуществом неизбежны. Не особенно его беспокоили и Райдеры Харлока. Это было вполне боеспособное соединение, но составленное из разных частей. Вместе им биться еще не приходилось. Правда, среди них могла находиться и немногочисленная часть элитных войск Сун-Цу, но Питер считал такую возможность крайне сомнительной.
Питер считал, что основную загадку представляет Ву Кань Кво. Хорсаков не верил в его опыт, накопленный в прошлых битвах, он считал, что Ву действует по старинке и мало понимает в нынешней тактике, однако Питер думал иначе. Старый капелланец был неглуп и мог поставить такую ловушку, выбраться из которой будет очень затруднительно. Наиболее уязвимый момент для десанта — это приземление, и Ву тоже знает это. Питер предполагал, что старый хитрец догадается об их намерениях приземлиться на равнине и атакует первым. Вопрос в том, когда он будет атаковать: сразу после приземления или позже. Однако убедить казаков в правильности своих выводов Питер не смог.
Питер положил руку на плечо Хорсакова:
— Полковник, я полагаю, мы нападем сразу после приземления и разнесем их. Насколько я понимаю, они будут находиться километрах в шестидесяти к югу от того места, где мы приземлимся. — В последние дни Питер был возбужден предстоящей битвой и, чтобы скрыть волнение, попытался засмеяться. — Может быть, нам стоит приземлиться поближе? Тогда мы вытянем их из логова на открытое место.
Старый вояка понимающе улыбнулся:
— Ваше высочество, у нас в запасе есть еще пара дней. За это время я придумаю что-нибудь интересное и доложу вам. Я понимаю, вас тревожит приземление, и я постараюсь выработать план на случай возникновения непредвиденных ситуаций.
— Хорошо, полковник. — Питер зевнул и потянулся, широко раскинув руки. — Немного надоело такое длительное путешествие, столько планов. Пойду-ка я действительно отдохну.
— Как вам угодно, ваше высочество. Приятных сновидений.
— Самые приятные сновидения — победа в предстоящей битве.
