который присутствовал при их беседе:
— За волком! — шепнул он ему чуть слышно. Руперто, не отвечая, прыгнул как ягуар и исчез в хлопчатнике, растущем поблизости.
Через несколько минут, в продолжение которых оба человека безмолвно и неподвижно оставались на своих местах, они услышали шорох листьев, шум поломанных ветвей, затем падение на землю тяжелого тела, после чего все стихло.
Тотчас же в ночной тишине раздался крик совы.
— Руперто зовет нас, — сказал тогда Вольная Пуля, — все кончено.
— Что произошло? — с беспокойством спросил дон Стефано.
— Сущая безделица, — ответил охотник, делая ему знак следовать за ним. — По вашим следам шел шпион, вот и все.
— Шпион?! Но это не безделица!
— Он в наших руках, следовательно, не опасен.
— В таком случае мы должны убить его.
— Посмотрим; это будет зависеть от объяснения с ним. Во всяком случае небольшой грех давить подобных гадин.
Разговаривая таким образом, Вольная Пуля с товарищем скрылись в кустах.
Доминго, крепко связанный арканом Руперто, напрасно старался вырваться. Руперто, стоя перед ним, опираясь на свое ружье, с усмешкой слушал брань метиса в ожидании прибытия охотников.
— Вместо угроз, удалец мой, — сказал, выходя из кустов, Вольная Пуля, — мне кажется, лучше было бы честно сознаться, что ты в наших руках, и действовать, сообразуясь с обстоятельствами.
— Можешь звать меня удальцом и читать мне наставления, старый капканщик мускусных мышей, — грубо ответил ему шпион, — но белые вы или краснокожие, кто позволил вам обращаться так с охотником?
— Если бы вместо того, чтобы пытаться подслушать то, что вас не касается, достойный сеньор Доминго, так кажется вас зовут, — насмешливо произнес дон Стефано, — вы спокойно продолжали бы спать в своем лагере, с вами не случилось бы маленькой неприятности, на которую вы изволите жаловаться.
— Я должен признать справедливость ваших рассуждений, — ответил бродяга с иронией, — но что делать? Я всегда имел страсть узнать именно то, что от меня старались скрыть.
Незнакомец устремил на него подозрительный взгляд.
— А давно у вас эта страсть, сеньор Доминго? — спросил он.
— С самого детства, — дерзко ответил тот.
— В таком случае, вы, должно быть, узнали очень много различных вещей?
— Бесчисленное множество, господин мой. Дон Стефано обратился к Вольной Пуле.
— Друг мой, — сказал он ему, — ослабьте немного веревку, стягивающую его, я желаю поговорить с ним; может, что и узнаем от него.
Охотник безмолвно исполнил просьбу дона Стефано. Бродяга, почувствовав облегчение, с удовольствием сделал глубокий вздох и сел.
— Слава Богу! — воскликнул он насмешливо. — Теперь хоть находишься в сносном положении, можно и поговорить.
— Не так ли?
— Точно так, господин мой, теперь я готов для вас на любые услуги.
— В таком случае я воспользуюсь вашей любезностью.
— Пользуйтесь, пользуйтесь, сударь, от разговоров с вами я могу только выиграть.
— Может быть, вы и правы. Скажите-ка мне: не считая вашего благородного любопытства, в котором вы мне так чистосердечно признались, нет ли в вас еще каких маленьких недостатков?
Бродяга сделал вид, будто добросовестно вдумывается в себя, и через две-три минуты ответил с огорчением:
— Нет, сударь, не вижу никаких.
— Уверены ли вы в этом?
— Гм! Пожалуй, и могут быть, но, однако, не думаю.
— Ага, вы, видимо, не уверены в этом!
— В самом деле, это правда! — воскликнул бродяга с фальшивой откровенностью. — Вы знаете, сударь, как несовершенна человеческая натура.
— А если бы я вам помог, — сказал дон Стефано, — может быть, что…
— Мы найдем кое-что, не так ли, сударь? — живо прервал его Доминго. — Так помогите, помогите мне, ничего лучшего я не желаю.
— Так, например… заметьте хорошенько: я полагаю, но не утверждаю…
— Я знаю, полноте, сударь, не стесняйтесь.
— Итак, может быть, в вас есть некоторая слабость к деньгам?
— В особенности к золоту.
— Это-то я и хотел сказать.
— Потому только, сударь, что золото так приятно звучит! О! И если его честно приобрести!..
— Разумеется. Вот, например, предположим, что кто-нибудь предложил бы вам тысячу пиастров за открытие тайны паланкина дона Мигеля Ортеги.
— Хорошо! — воскликнул бродяга, устремляя ясный взгляд на незнакомца, который в свою очередь внимательно следил за ним.
— И если кто-нибудь, — продолжал дон Стефано, — дал бы вам сверх того, в задаток, такое вот кольцо.
Произнося эти слова, он повертел перед глазами негодяя великолепным бриллиантом.
— Я бы согласился, клянусь Богом! — с жадностью воскликнул бродяга. — Хотя бы для открытия этого секрета мне пришлось бы навсегда лишиться места в раю, на которое я все же надеялся!
— Освободите этого человека, Вольная Пуля, — холодно произнес дон Стефано, — мы поняли друг друга.
Почувствовав себя на свободе, метис подпрыгнул от радости.
— Где перстень? — спросил он.
— Вот он, возьми его, — сказал дон Стефано, подавая ему перстень. — Договор заключен?
Доминго сложил крестом большой палец правой руки и большой палец левой и, гордо подняв голову, сказал громко и с чувством:
— Клянусь крестом Искупителя употребить все усилия для открытия тайны, которую дон Мигель так ревностно скрывает! Клянусь никогда не изменять кавалеру, с которым заключаю условие в настоящую минуту! Эту клятву произношу в присутствии трех лиц, здесь стоящих, и обязываюсь, если обману их, подвергнуться без ропота такому наказанию, даже смерти, к какому угодно будет этим господам присудить меня.
Клятва, принесенная Доминго, была самая грозная, какую только могут произносить испано- американцы; не было примера, чтобы они нарушили ее. Дон Стефано удовольствовался ею и доверился честности бродяги.
Вдруг на некотором расстоянии от них раздалось несколько выстрелов, а вслед за ними громкие крики.
Вольная Пуля вздрогнул.
— Дон Хосе, — сказал он незнакомцу, положив руку на его плечо, — Бог покровительствует нам. Возвращайтесь в лагерь. Следующей ночью я, вероятно, сообщу вам что-нибудь новое.
— Но что означают эти выстрелы?
— Не беспокойтесь, идите, предоставьте действовать мне.
— Если вы этого хотите, извольте, я уйду.
— А я? — спросил Доминго. — Послушайте, друзья, если вам предстоит подраться на ножах, то не можете ли вы и меня взять с собой?
Старый охотник внимательно посмотрел на него.
