Неужели Шафт думает, что в Диртслуме так просто найти человека. — Энтони скомкал салфетку и в сердцах бросил на пол. — Что он от нас хочет, Кокс?
— Откуда я знаю, что хочет босс, — с набитым ртом отозвался напарник. В руках Самвэл держал пакет с шавермой. Выпавшие изо рта крошки облепили лацкан. — Я знаю только, что не хочется мне. — Самвэл отряхнул костюм. — Я не хочу оказаться в объятиях мерзкой гадины нашего шефа.
— Поганый Урух, — согласился Валкед. — Он задушил Николаса. А ведь именно Николас бегал для него в зоомагазин за крысами.
— Поганая рептилия, — поддержал напарника Кокс, откусывая очередной кусок. — Питается крысами и душит правильных пацанов.
— Шеф был не прав. Николас не виноват в том, что ремонтник опоздал. А мы не виноваты, что его обокрал собственный администратор.
— Ну так, — согласился Кокс.
— В наши обязанности не входит следить за персоналом магазина.
— Да, верно. Не наше это дело.
— Шафт сам должен следить за теми, кого нанимает на работу.
— Да.
— Нет нашей вины в том, что шеф плохо разбирается в людях.
— Совсем нет.
— Он сам виноват, что у него работают идиоты.
— Вот это ты верно подметил, Энтони, — энергично забивал Кокс, — у Шафта работают одни идиоты. Я сам удивляюсь, откуда он их берет.
— Леонардо постоянно торчал в офисе. Кто мог знать, что он задумал.
— Да.
— Мне никогда не нравился этот парень. Хотя…
— Что?
— Костюм у него шикарный.
— Что верно, то верно — одевался он хорошо. — Кокс на секунду задумался и добавил: — И ботинки у него тоже были отличные.
— Но, как ни верти, босс совершил ошибку. Бедный Николас.
— Угу.
— Я до сих пор не могу забыть, как он хрипел. Урух не оставил ему ни малейшего шанса. Что ни говори, а реакция у рептилии отменная. Не хотел бы я состязаться с ним в скорости.
— Точно.
— А ты заметил, когда Урух в кабинете кончил Николаса, тот обделался. — Энтони Валкед криво усмехнулся. — От него завоняло. Ты помнишь?
— Ну так. Я сам чуть не наложил в штаны.
— Так это, может, от тебя воняло, Кокс? — засмеялся Энтони и панибратски ткнул напарника в грудь.
От толчка из пакета в руках Кокса выпало несколько кусков зеленоватого мяса.
— Ё… — Кокс лениво отстранил руку Энтони. — Сам — то… — прежде чем продолжить, Кокс тщательно подобрал крошки со стола и отправил в рот, — бледный стал, как глиста, ё.
— Кто глиста?
— Ты.
— Сам глиста.
— Ё.
— Что ё? — усмехнулся Энтони. — Доедай и пошли. Времени и так мало, а нам осталось проверить еще одну забегаловку.
— Куда сейчас?
— Тут рядом.
Самвэл Кокс на мгновение замер. С серьезным видом он пожевал, а затем сплюнул короткий серый волосок.
— Интересно, что Мустафа кладет в шаверму? — недовольно поморщился он и бросил пакет с недоеденными остатками на стол.
Энтони уже шел к выходу. Отряхнув руки, Кокс взял стаканчик с недопитым кофе и заспешил за напарником.
Заметив, что посетители уходят, Мустафа с угодливой улыбкой выскочил из — за стойки.
— Ну, Мустафа, если увидишь того парня, тут же дай знать, — напомнил Кокс.
— Конечно. Как можешь сомневаться? Как человек приходит — Мустафа звонит. — Хозяин шавермы услужливо распахнул дверь. — Как всегда. Ничего нет проще.
— Вот и хорошо.
Подручные Шафта Лиммара вышли на улицу. На выходе они столкнулись с полицейскими. Окинув друг друга оценивающими взглядами, бандиты и полицейские молча разошлись.
День умирал. На западе солнце истекало кровью. Исписанный граффити забор космодрома в бордовых лучах заката напоминал стену камеры пыток.
— Что — то полиция нынче суетится, — заметил Кокс.
Он допил кофе и выбросил стаканчик в переполненную урну возле дверей шавермы. Скатившись по куче мусора, стаканчик упал на тротуар. Остатки кофе, похожие на мазут выползли на асфальт.
— Полицейские заботы — не наше дело, — сказал Энтони.
— Не наше, — согласился Кокс.
И Энтони с Коксом двинулись вдоль забора в сторону бара «Лунный гость».
Глава 18
Толчок в спину
Осталось допить виски — и в путь. Ребекка терпеливо ожидала, когда нанятый пилот поведет ее к своему звездолету.
Скайт поднес стопку ко рту, но тут его грубо толкнули.
— Что за… — Он обернулся: грязный толстяк мерзкого вида в пиджаке на голое тело тащил мимо бродягу — того самого, который минуту назад мирно пил пиво возле дверей в туалет. Именно эта странная парочка, проходя, задела Скайта.
— Аккуратней, любезный, — заметил Скайт.
— Не вмешивайся, — вместо обычного извинения, словно плюнул толстяк.
В последнее время вывести из себя Скайта было трудно. Он уже и забыл, когда из — за подобного хватался за бластер. Жизнь честного человека в корне изменила поведение бывшего пирата. У Скайта появилась железная выдержка, он терпимее относился к окружающим и прощал многое из того, что раньше не спустил бы даже полицейскому. Но мириться с откровенным хамством так и не научился.
— Минутку. — Скайт встал с табурета. Он оказался на голову выше толстяка и заметно шире в плечах. — Я не прошу вас заплатить за пролитый виски, — сказал Скайт, ненавязчиво кладя руку на кобуру. — Я лишь хотел, чтобы вы проявили немного вежливости.
Взгляд толстяка полоснул бритвой из — под опущенного лба — это были глаза убийцы. Уж в чем, в чем, а в этом Скайт разбирался так же хорошо, как в звездных картах.
Скайт отметил, что тип нисколько не боится его, скорее, во взгляде антаресца читалось абсолютное презрение Скайт напрягся, приготовившись к серьезному повороту. Но, вопреки ожиданию, толстяк с гипертрофированной вежливостью улыбнулся и почтительно склонил голову.
— Смиренно прошу прощения, — произнес он. — Я был совершенно не прав. Заверяю, что не имел ни малейшего намерения чем — либо оскорбить столь уважаемого джентльмена.
Толстяк изобразил нечто вроде реверанса, при этом ни на секунду не выпуская руки спутника.
