быстро расходиться по своим рабочим местам. Дерк Улиткинс спрыгнул с бочки и натянул свою летную куртку, лежавшую возле магнитофона. Он был красным от возбуждения.
— Что, — спросил он, часто дыша, — Браен Глум прилетает? Когда?
— Через несколько минут, — ответил Скайт, посмотрев на наручные часы. Его челнок, должно быть, уже у южных ворот.
Бородатый техник в замасленной спецовке и брезентовых перчатках расторопно укатил пустую бочку, на которой только что танцевал Дерк. Заработали погрузчики, растаскивая ящики и освобождая место для челнока капитана.
— На этот раз Браен Глум отсутствовал Дольше обычного, — произнес Дерк Улиткинс. — Наверное, предстоит большое дело.
— Это мы выясним через несколько минут, — ответил Уорнер.
В пещеру через ответвление южного прохода влетел личный шатл Браена Глума. Большая стальная птица с хищным носом и большим вертикальным крылом, в красном с черной окантовкой круге которого были начертаны белые инициалы самого Браена Глума. Шатл опустился в центр пещеры на три телескопические опоры, выдвинувшиеся из корпуса летательного аппарата.
Скайт Уорнер поправил ремень с бластерами, одернул свою летную куртку с нашивками первого помощника и, пригладив ежик коротко стриженных волос, направился к только что прилетевшей машине. Дерк Улиткинс повторил в точности движения Скайта и направился следом, отставая на полкорпуса.
Боковая дверь шатла с шипением открылась, что было следствием перепада давления. На стартовую площадку упал трап, и из недр прилетевшего звездолета показался сам Браен Глум в своей неизменной красной рубахе.
— Как вы тут без меня поживали? Чем занимались, сукины дети? приветствовал с верхней ступеньки трапа встречающих Браен Глум. В руках он держал ополовиненную бутылку «Черного Саймона».
— За время вашего отсутствия никаких происшествий не было, капитан, ответил Скайт Уорнер.
— Отлично! — произнес Браен, спускаясь нетвердым шагом вниз по ступеням трапа. — А как новые пушки на «Валрусе»? Впрочем, Дел Бакстер ввел меня в курс дела. Перед тем как решиться вновь лицезреть ваши кислые рожи, я залетел на верфь и все видел своими собственными глазами. Вы хорошо поработали за эти две недели. Я доволен вами, парни!
От капитана несло спиртным, как от дырявого бочонка с ромом. Браен Глум окинул осоловевшим взглядом все пространство центрального зала и пошел широким размашистым шагом к одному из ответвлений пещеры, где в толще скальных пород располагались складские помещения.
— Скайт, иди за мной, — повернув голову, позвал он Уорнера и махнул рукой, подкрепляя свои слова этим жестом. — Мне нужно с тобой поговорить наедине.
Уорнер, повинуясь приказу капитана, последовал за Браеном Глумом. Дерк Улиткинс остался стоять возле гэдиршатла, с любопытством глядя вслед удалявшемуся приятелю.
Браен Глум прошел в коридор, ведущий в нижний ярус с большими секциями, заполненными контейнерами с шелком, который был захвачен еще год тому назад при рейде в одну из имперских зон влияния. Жаркий тогда был бой. «Валрус» напал на караван из шести транспортных звездолетов и четырех боевых кораблей охранения. Уничтожив конвой, Браен Глум захватил все шесть транспортов, которые везли шелк самому Великому Императору. То, что не удалось взять с собой, Браен Глум сжег вместе с космическими кораблями императора.
Капитан остановился возле первой секции, хлебнул из горла бутылки «Черного Саймона» и, закашлявшись, сплюнул желтую слюну на гофрированный металл контейнера:
— Дерьмо собачье, никому это барахло не нужно. Никто его не берет, даже по бросовым ценам. Весь товар попорчен жуками.
Тут Браен Глум увидел желтое насекомое на шести длинных лапках с большими подвижными усами. Жук, шустро перебирая ножками, быстро бежал между контейнерами.
— А, гад! — воскликнул Браен Глум и, выхватив свой бластер, украшенный драгоценными камнями, выстрелил в насекомое.
Энергетический заряд разорвался ослепительной вспышкой на том месте, где мгновение назад находился жук, и прожег один из металлических прутьев решетки, на которых стояли контейнеры, разбрызгав по сторонам раскаленные искры капель расплавленного металла. От насекомого не осталось и следа. Несчастный таракан в одно мгновение превратился в пар.
На шум выстрела появились встревоженные рабочие и пилоты. Но, заметив пьяного капитана, они, словно ничего не случилось, стали расходиться, стараясь отойти подальше от Браена Глума, опасно размахивающего заряженным бластером.
— Так-то! — Браен Глум хлебнул из бутылки и спрятал бластер обратно в кобуру. — Никто не смеет перебегать дорожку Браену Глуму! — Он пошел дальше вдоль стены, состоявшей из сложенных друг на друга контейнеров с пиратской добычей. Скайт Уорнер терпеливо следовал за ним.
Капитан свернул в боковой, более узкий проход и подошел к шахте грузового лифта, закрытой решеткой ограждения. Браен нажал вызов и с хмурым выражением на лице проследил взглядом за опускавшимся на стальных тросах противовесом, скользящим вниз. Браен Глум прижался щекой к решетке, стараясь проследить весь его путь в шахте.
— Интересно, опустится он до преисподней или нет? — задал сам себе вопрос капитан.
Появилась кабина лифта, вытягиваемая наверх тросом.
— Сейчас мы это узнаем, — сам себе же на свой вопрос и ответил Браен Глум.
Большая, широкая площадка лифта с металлическим скрежетом остановилась, достигнув этажа вызова.
Браен Глум отодвинул раздвижные двери и вошел внутрь. Скайт безмолвно проследовал за своим капитаном. Лифт дернулся и стал быстро опускаться вниз. Через зарешеченные боковые стены кабины лифта была видна оплавленная порода шахты. Красно-коричневая, с запекшимися каплями остывшей лавы, она действительно напоминала собой дорогу в ад.
— Жизнь — ожидание смерти, не правда ли, Скайт? Или ты не согласен со мной? — Браен Глум сделал глоток из бутылки и, не дожидаясь ответа, продолжил сам с собой разговор на эту тему: — Вся жизнь, с самого момента рождения, заключается в процессе ожидания приближающегося конца. — В таком состоянии, в котором Браен Глум находился сейчас, он не нуждался в собеседнике. Ему нужен был только слушатель, который не станет задавать лишние вопросы. Поэтому Скайт, зная повадки капитана, стоял молча, прислонившись спиной к решетке, заткнув большие пальцы рук за пояс с бластерами, и только изредка кивал головой в знак понимания, когда Браен кидал на него нетрезвый взгляд мутных от алкоголя глаз. — По своей сути мы уже все мертвые. Тот, кто хочет прожить до глубокой старости, напоминает мне пловца, плывущего против течения реки под названием время. А когда он выбивается из сил, река сносит его к водопаду. Не лучше ли самому спрыгнуть вниз и, хотя бы мгновение, насладиться свободным полетом? Ты как считаешь, Скайт?
Браен хотел сделать еще один глоток «Черного Саймона», но передумал и отбросил недопитую бутылку в угол кабины. Она со звоном покатилась по полу, чудом не разбившись о металлические прутья. Из ее горлышка, булькая, стали выливаться остатки виски.
— Если бы ты знал, Скайт, как я хочу умереть…
Грохоча, лифт достиг дна шахты и остановился. На последнем уровне находились еще не освоенные пещеры. Из просторной комнаты, куда опустилась кабина лифта, в разные направления уходило пять совершенно черных ответвлений необследованных проходов. Куда и на какую глубину тянутся их длинные темные тоннели в толще планеты, никто не знал.
Здесь было холодно и совершенно тихо. Браен Глум взял большой шахтерский фонарь, висевший на старом, покрытом ржавчиной, кованом крюке, вбитом в камень стены возле лифта, перекинул его широкую брезентовую лямку себе через плечо и направился к ближайшему ходу. Скайту Уорнеру стало немного не по себе от странного поведения капитана. Что могло взбрести в пьяную голову Браена Глума? Но он без колебаний последовал за своим командиром во мрак пещеры.
— А, черти! — выругался Глум, светя себе под ноги фонарем. — Даже здесь наорали!
Он перешагнул через черный предмет, лежащий на пути, и пошел дальше.
Капитан со спины был похож на страшного тролля — хозяина подземного царства, заманивающего
