пиратского острова.
Звездолет летел над джунглями со сверхзвуковой скоростью, стрелой проносясь над могучими деревьями с широкими листьями. Их замшелые древние стволы огромной толщины, переплетенные сетью лиан и плющей, сотрясались от звуковой волны, следующей за инопланетным кораблем. Позади пролетевшего звездолета, из густых крон в воздух с гомоном подымались стаи перепуганных птиц, которые еще долго кружили над джунглями, оглашая всю округу своими пронзительными криками.
Скайт повел звездолет низко над рекой, по своей старой привычке заходя к острову со стороны солнца. Тень от машины стремительно скользила над ее мутными, зелеными волнами, где крокодилы, напуганные внезапным появлением огромной железной птицы, прятались, опускаясь на дно. В густых зарослях камышей по берегам испуганно кричали цапли. Водоплавающие птицы, неистово хлопая крыльями, начинали свой разбег, отталкиваясь перепончатыми лапами от поверхности воды, в то время как звездолет уже был далеко от них, оставив после себя лишь затихающий грохот двигателя.
Остров приближался. Скала, занимавшая две трети острова, была похожа на букву М. Скорее всего это была даже не одна, а две скалы, или одна, но с двумя одинаковыми вершинами, похожими друг на друга, как две капли воды. Очертания из красного гранита вздымались из густого зеленого леса, росшего у их основания. Ветви деревьев свешивались над водой, закрывая густой листвой линию берега, и бросали тень на мутные воды реки, омывающие остров Браена Глума.
Звездолет, управляемый опытной рукой Скайта Уорнера, сбросил скорость и стал кружить вокруг скалы, выбирая место для посадки. Рядом с тем местом, где две половины скалы сходились между собой, Уорнер заметил подходящую площадку. Там находился большой плоский камень, упавший давным-давно с вершины. Он имел идеально ровную поверхность и необходимые размеры, чтобы здесь можно было посадить средний звездолет. Внимательно осмотрев эту естественную площадку со всех сторон, Скайт решил, что именно им покойный Браен Глум пользовался в свое время в качестве космодрома для своего челнока.
— Дерк, мы на верном пути. Можешь рассмеяться мне в лицо, если я окажусь не прав, — сажая корабль, произнес Скайт Уорнер.
Звездолет надежно стоял на ровной каменной поверхности, упираясь в нее выдвижными опорами. Скайт заглушил двигатель и, отстегнув ремни безопасности, направился на первую палубу. Дерк Улиткинс последовал за ним, стараясь ни на шаг не отставать от своего товарища. Когда компаньоны проходили вдоль грузовых секций, заполненных ящиками с оружием, которые Скайт должен был доставить повстанцам на Фабиан, Дерк остановил Уорнера.
— Скайт, не кажется ли тебе, что нам не мешало бы сменить парализаторы на что-нибудь более подходящее для прогулки по незнакомой планете? — спросил он.
— Я уже сменил парализатор на бластер, — Скайт показал на рифленую рукоятку, торчащую из кобуры у него на боку. По глубокой насечке и фирменному знаку в центре рукоятки в виде орла, распростершего крылья и держащего в когтях буквы «D&T», Дерк Улиткинс узнал мегаваттный «Дум-Тум» и бессознательно облизал губы, — и считаю, что этого будет вполне достаточно для нашей вылазки.
— Но в джунглях могут оказаться дикие животные и еще черт знает что! Мне бы тоже не помешал «Дум-Тум», а то с парализатором много не сделаешь. Особенно если на тебя нападет какой-нибудь холоднокровный ящер, — запротестовал Дерк.
— Хорошо, — согласился Скайт Уорнер с доводами напарника. — Только второго «Дум-Тума» у меня нет. Выбери себе что-нибудь из того, что есть в этих ящиках. — С этими словами Скайт отодвинул в сторону одну из зарешеченных дверей, загораживающую проход в отсек со штабелями ящиков, выкрашенных в зеленый цвет и с нарисованными на боках белой краской кодами товара.
Улиткинс подошел к первому длинному ящику и, открыв два замка, откинул крышку. В специальных пазах там лежали десять короткоствольных автоматов, стреляющих разрывными пулями. Оружие было покрыто лаком черного, зеленого и коричневого оттенков. Дерк извлек один автомат и презрительно осмотрел его блестящий свежим лаком корпус, на котором было написано иностранными буквами слово «Cobra».
— Скайт, никогда бы не подумал, что ты торгуешь подделками. Это же барахло ничего общего не имеет с автоматом «Кобра». — Дерк бросил автомат обратно в ящик. — Их заклинит на второй же обойме!
— Я бизнесмен, а не вояка, — усмехнувшись, произнес Скайт. — Мне главное прибыль. А то, что эти автоматы после первой обоймы перестанут функционировать, меня мало волнует.
— А ты подумал о тех людях, кому предназначалось это оружие?
— За те деньги, которые мне платили повстанцы с Фабиана, они ничего лучшего все равно бы не купили. Я поступил честно по отношению к ним. За эти вот самые подделки, как ты выразился, благодаря тебе, Дерк, меня чуть не повесили. А теперь ты меня упрекаешь плохим качеством товара! Это безнравственно, товарищ генерал.
Дерк Улиткинс недовольно засопел, одернул генеральский мундир и принялся осматривать остальные ящики с оружием. В двух соседних оказались такие же автоматы, что и в первом. Дерк, лишь приподняв крышку и заметив надпись «Cobra», тут же захлопывал ее и принимался за осмотр следующего ящика. Наконец он обнаружил ящик с бластерами «Джамп». Вынув один из новеньких, блестящих пистолетов, Дерк придирчиво взвесил его на руке, прицелился в лампу и щелкнул курком.
— Если это бластер «Джамп», то я мэр Плобитауна!
— Бери, — усмехнувшись на шутку Дерка, посоветовал Скайт Уорнер, — все равно ничего лучшего в этом хламе ты не найдешь. Поверь мне.
Улиткинсу ничего не оставалось, как только согласиться со своим приятелем, к тому же Скайт знал товар гораздо лучше, чем он. И, еще раз придирчиво осмотрев свое новое оружие, Дерк засунул бластер себе в кобуру, заменив в ней парализатор.
— Скайт, из тебя получился отличный бизнесмен, — сказал Дерк. — А ведь раньше ты был приличным человеком. Кто бы мог подумать?
— Можно подумать, ты совсем не изменился, — огрызнулся Уорнер, направляясь к шлюзу.
— С возрастом в людях проявляются самые отрицательные свойства характера, — продолжал Дерк Улиткинс развивать свою мысль, — мелочность, жадность…
— Вот-вот — жадность. Это ты точно подметил. Только не забудь еще отметить предательство.
— Предательство — это следствие корысти.
— Хорошо сказано, Дерк, только настоящий циник может так высокопарно и надменно рассуждать о чести и достоинстве после того, как чуть не отправил собеседника на тот свет из-за сотни звонких монет.
— Из-за сотни я бы не стал мелочиться, — заметил Улиткинс.
— Сомневаюсь.
— Не будем понапрасну оскорблять друг друга, — предложил Дерк. — Время покажет, кто чего стоит.
— Согласен, — ответил Скайт, поворачивая ручку рубильника, открывающего автоматический люк корабля.
Заработал сервомеханизм, и широкая дверь грузового люка стала опускаться вниз. В образовавшееся отверстие ворвался свежий воздух незнакомого мира, пахнущий листвой, цветами и еще чем-то незнакомым, еле уловимым, что всегда присутствует на неизведанных планетах.
Тяжелая плита трапа ударилась о камень и замерла. Скайт и Дерк сошли по ней на поверхность, настороженно оглядываясь по сторонам, и остановились под жарким местным солнцем, висящим прямо над головой. В голубом небе плыли редкие белые облака. Из джунглей, поднимающихся зеленой стеной вокруг небольшого каменного плато, на котором приземлился звездолет, доносились пение птиц, крики животных и шум ветра в кронах деревьев. В воздухе парили большие, ярко раскрашенные стрекозы, гоняясь за разнообразными насекомыми. Они иногда проносились так близко, что было слышно, как шуршат их крылья.
— Довольно-таки милая планетка на первый взгляд, — произнес Улиткинс.
— Первое впечатление может быть обманчиво, — заметил Скайт.
Они отошли от корабля и направились в сторону поднимающейся из джунглей скалы. Ее красный гранит возвышался в ярких лучах солнца темным молчаливым исполином, и в такую жару, какая стояла сейчас, возникало желание скорее спрятаться в ее прохладную тень. Но до ее основания необходимо было еще преодолеть сотню метров сквозь переплетение веток деревьев, лиан и зарослей колючих кустов с
