— Ничего не может быть легче того, о чем вы спрашиваете меня, господин Эдуард; я уверен, что вождь будет очень рад доставить вам это удовольствие.
— Вы думаете? — ответил граф, не зная, куда Меткая Пуля клонит.
Тогда канадец обратился к Серому Медведю, который в эту минуту подъехал к ним, храня молчание, хотя слышал последние слова охотников.
— Мой товарищ, — сказал он вождю, — много наслышан об охоте на канадских северных оленей и горит желанием присутствовать на одной из тех великолепных облавных охот, которые умеют устраивать одни только краснокожие.
— Серый Медведь будет рад исполнить желание своего гостя, — ответил вождь, кланяясь с индейской флегматичностью.
Граф вежливым поклоном изъявил признательность.
— Мы приближаемся к селению моего племени, — помолчав, снова заговорил индеец, — мы доедем до него через час. Бледнолицый увидит, как Серый Медведь умеет принимать друзей.
Черноногие, которые до той поры скакали врассыпную, теперь собирались и постепенно выстраивались в плотные ряды вокруг вождя.
Небольшой отряд приближался к берегу Миссури. Река текла вровень с берегами, поросшими высоким ивняком, из которого время от времени с большим шумом поднимались стаи розовых фламинго, вспугнутых приближением всадников.
Достигнув поворота дороги, индейцы сдержали лошадей и взялись за оружие, как будто им предстоял бой; одни снимали чехлы из лосиной кожи, убранные перьями, со своих ружей и заряжали их, другие готовили луки и стрелы.
— Разве эти люди боятся нападения? — спросил граф у Меткой Пули.
— И не думают бояться, — ответил тот, — просто мы находимся всего в нескольких шагах от селения, и в вашу честь они собираются въехать с торжеством.
— Какая прелесть! — вскричал молодой человек. — Я даже и не предполагал, когда ехал в прерию, что увижу такое оригинальное зрелище.
— Пока что вы еще ничего не видели, — насмешливо возразил охотник, — подождите, это только начало.
— Тем лучше, — весело откликнулся граф.
Серый Медведь сделал знак, и всадники мгновенно сомкнулись в плотные ряды.
В то же мгновение, хотя никого еще не было видно, поблизости раздался оглушительный рев труб и барабанов. Воины испустили боевой клич и ответили, приложив к губам свои
Тогда Серый Медведь стал во главе отряда, с графом по правую руку, охотником и Ивоном — полевую, и, обернувшись к своим воинам, потряс над головой ружьем и издал два или три пронзительных свистка.
При этом сигнале весь отряд пустился вскачь и обогнул поворот дороги с быстротой катящейся лавины.
Тут глазам графа представилось зрелище, преисполненное дикого величия: из селения, подобно урагану, навстречу прибывшим мчалась огромная толпа всадников, крича, ревя, размахивая руками и стреляя из ружей. Два отряда неслись навстречу друг другу во весь опор с неукротимой энергией.
На расстоянии десяти шагов друг от друга они остановились, и лошади точно сами собой стали плясать, гарцевать и выделывать самые сложные и затейливые штуки.
Эта демонстрация наезднического искусства продолжалась в течение нескольких минут, затем два отряда встали в полукруг — один против другого, а в пространстве, оставшемся свободным между ними, собрались старейшины.
Началась церемония представления.
Серый Медведь держал длинную речь, в которой дал старейшинам отчет о своей экспедиции и ее исходе.
Старейшины слушали его с обычным индейским бесстрастием.
Когда он заговорил о встрече с белыми и о том, что произошло затем, они молча наклонили головы, только один старейшина с благородной наружностью, по-видимому, самый старший и пользовавшийся наибольшим почтением среди товарищей, устремил на графа, когда Серый Медведь упомянул о нем, глубокий и пытливый взгляд.
Невольно смущенный пристальным взором, который тяготил его, граф наклонился к уху Меткой Пули и спросил у него шепотом, кто это.
— Белый Бизон, — ответил охотник, — европеец, о котором я вам говорил.
— Ага! — сказал граф и в свою очередь стал внимательно всматриваться в него. — Не знаю отчего, но сдается мне, что мы еще столкнемся с этим человеком.
Вскоре Белый Бизон заговорил:
— Добро пожаловать, братья; ваше возвращение — праздник для племени. Вы неустрашимые воины, и мы рады были услышать, каким образом вы исполнили возложенное на вас поручение.
Тут Белый Бизон обратился к белым, поклонился им и продолжал:
— Кайнахи бедны, но всегда оказывают иноземцам радушный прием. Бледнолицые — наши гости; все, что мы имеем, находится в их распоряжении.
Граф и его спутники поблагодарили старейшину, который приветствовал их столь торжественно, после чего два отряда слились в один и все вместе направились к селению, находившемуся в пятистах шагах от места церемонии, где их уже поджидала толпа женщин и детей.
ГЛАВА XIV. Прием
Подобно всем индейским селениям, которые лежат поблизости от американских плантаций, деревня кайнахов напоминала скорее крепость. Как мы уже говорили, кайнахи недавно поселились тут по совету Серого Медведя. Впрочем, место было выбрано отлично, и благодаря принятым мерам индейцы вполне ограждались от неожиданного нападения.
Хижины краснокожих были разбросаны по обе стороны небольшой безымянной речки.
Укрепления состояли из ретраншементов, наскоро воздвигнутых из срубленных деревьев.
Эти укрепления образовывали ограду с несколькими выступающими углами, которая замыкала тесное пространство и оставляла открытым только то место, где речка впадала в Миссури.
Парапет из нагроможденных друг на друга бревен и толстых ветвей, построенный за глубоким и широким рвом, довершал эту весьма внушительную систему обороны, подобную которой трудно было ожидать в прерии.
Пустое пространство посреди селения служило местом схода для старейшин; в центре площади возвышалась деревянная хижина в виде сахарной головы.
По обе стороны от этой хижины на широких подмостках сохли маис, просо и всякие зерна, запасаемые на зиму.
Не доходя до селения, на расстоянии полутораста шагов стояло нечто вроде двух укреплений в виде стрел, обшитых ивовой плетенкой, снабженных бойницами и окруженных частоколом.
Они возвышались над местностью — над рекой и над равниной — и должны были служить для обороны селения, с которым имели сообщение посредством подземного хода.
В километре к северо-востоку от этих блокгаузов виднелось много
Вдоль дороги к селению в землю были воткнуты длинные колья, на которых висели шкуры, скальпы и другие предметы, пожертвованные индейцами Повелителю Жизни,
Индейцы вступили в селение при криках женщин и детей, лае собак и оглушительном шуме барабанов, труб, рожков и боевых свистков.
Когда прибыли на площадь, отряд по знаку Серого Медведя остановился, и содом стих.
