ЧЕРЧИЛЛЮ
Ваше послание по польскому вопросу получил от прибывшего на днях в Москву г-на Керра, с которым я имел уже полезную беседу.
Я вижу, что Вы уделяете большое внимание вопросу о советско-польских отношениях. Мы все очень ценим эти усилия.
Мне представляется, что первым вопросом, по которому уже теперь должна быть внесена полная ясность, является вопрос о советско-польской границе. Вы, конечно, правильно заметили, что Польша в этом вопросе должна быть руководима союзниками. Что касается Советского Правительства, то оно уже открыто и ясно высказалось по вопросу о границе. Мы заявили, что не считаем границу 1939 года неизменной, и согласились на линию Керзона[65], пойдя тем самым на весьма большие уступки полякам. А между тем Польское Правительство уклонилось от ответа на наше предложение о линии Керзона и продолжает в своих официальных выступлениях высказываться за то, что граница, навязанная нам по Рижскому договору[66], является неизменной. Из Вашего письма можно сделать заключение, что Польское Правительство готово признать линию Керзона, но, как известно, поляки нигде об этом не заявили.
Я считаю, что Польское Правительство должно заявить официально в своей декларации, что линия границы, установленная Рижским договором, подлежит изменению и что линия Керзона является линией новой границы между СССР и Польшей. Оно должно об этом заявить так же официально, как это сделало Советское Правительство, которое заявило, что линия границы 1939 года подлежит изменению и что советско-польской границей должна быть линия Керзона.
Что касается Вашего заявления полякам о том, что Польша могла бы значительно раздвинуть свои границы на западе и на севере, То, как Вы знаете, мы с этим согласны с одной поправкой. Об этой поправке я говорил Вам и Президенту в Тегеране. Мы претендуем на то, чтобы северо-восточная часть Восточной Пруссии, включая порт Кенигсберг, как незамерзающий порт, отошла Советскому Союзу. Это единственный кусочек германской территории, на который мы претендуем. Без удовлетворения этой минимальной претензии Советского Союза уступка Советского Союза, выразившаяся в признании линии Керзона, теряет всякий смысл, как об этом я уже Вам говорил в Тегеране.
Наконец, о самом составе Польского Правительства. Вам, я думаю, понятно, что с нынешним Польским Правительством мы не можем восстановить отношений. И в самом деле. Какой может быть смысл в восстановлении отношений с правительством, когда нет никакой уверенности, что завтра мы опять не будем вынуждены прервать эти отношения из-за какой-либо очередной фашистской провокации с его стороны, вроде «Катынской истории»[67]. На протяжении всего последнего периода Польское Правительство, где тон задает Соснковский, не прекращает враждебных выступлений против Советского Союза. Крайне враждебные Советскому Союзу выступления польских послов в Мексике, Канаде, ген. Андерса на Ближнем Востоке, переходящая всякие границы враждебность к СССР польских нелегальных печатных изданий на оккупированной немцами территории, уничтожение по директивам Польского Правительства борющихся против гитлеровских оккупантов польских партизан и многие другие профашистские акты Польского Правительства — известны. При таком положении без коренного улучшения состава Польского Правительства нельзя ждать ничего хорошего. Исключение же из его состава профашистских империалистических элементов и включение в него людей демократического образа мысли, можно надеяться, создало бы надлежащие условия для установления хороших советско-польских отношений, решения вопроса о советско-польской границе и вообще для возрождения Польши как сильного, свободного и независимого государства. В таком улучшении состава Польского Правительства заинтересованы прежде всего сами поляки, заинтересованы самые широкие слои польского народа. Напомню, кстати, что в мае прошлого года Вы мне писали, что состав Польского Правительства можно улучшить и что Вы будете действовать в этом направлении. Тогда Вы не считали, что это будет вмешательством во внутренний суверенитет Польши.
Относительно вопросов, поставленных польскими министрами, о которых говорится в пункте 4 Вашего письма, я думаю, нетрудно будет договориться.
4 февраля 1944 года.
№ 237
Получено 24 февраля 1944 года
СТРОГО СЕКРЕТНО И ЛИЧНО
СОВМЕСТНОЕ ЛИЧНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ ПРЕЗИДЕНТА РУЗВЕЛЬТА И г-на ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ
Подтверждаем получение Вашего послания по поводу передачи Советской России итальянских судов.
Мы намерены осуществить передачу, о которой было достигнуто соглашение в Тегеране, в возможно ближайшее время, не подвергая риску успех «Энвила»[62] и «Оверлорда»[43], каковым операциям, с чем мы все согласны» должен быть отдан приоритет в наших общих усилиях победить Германию в самое кратчайшее время.
Не имеется и мысли о том, чтобы не осуществить передачи, о которой было достигнуто соглашение в Тегеране. Британский линейный корабль и американский крейсер могут быть предоставлены без промедления, и будут немедленно приложены усилия к тому, чтобы предоставить из состава британского флота восемь эскадренных миноносцев. Великобритания также предоставит во временное пользование четыре подводные лодки. Мы убеждены в том, что недовольство, которое было бы вызвано в итальянском флоте в настоящее время, было бы тем, что Вы так удачно назвали ненужной растратой сил, и что это пагубно отразилось бы на перспективах нашего успеха во Франции.
7 февраля 1944 года.
№ 238
Получено 9 февраля 1944 года
ЛИЧНО И СТРОГО СЕКРЕТНО
ПОСЛАНИЕ г-на УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ
1. Весьма благодарен Вам за Вашу подробную телеграмму по польским делам. Г-н Иден и я долго работали с поляками в воскресенье и продолжаем упорно работать. В течение двух-трех дней я сообщу Вам о дальнейшем.
2. Недавние события на Вашем фронте произвели на моих военных советников глубокое впечатление. Я приношу Вам свои искренние поздравления.
3. Битва в Италии развивалась не так, как я надеялся и рассчитывал. Хотя высадка десанта была блестящей работой и полная неожиданность была достигнута, преимущество было утрачено, и теперь речь идет об упорных боях. Однако противник перебросил в район к югу от Рима еще пять дивизий, и в настоящее время мы ведем активные бои с семнадцатью дивизиями. Мы очень надеемся на удовлетворительный исход, и во всяком случае отныне активность на фронте не будет утихать.
4. В настоящее время мне удалось договориться с Британским Адмиралтейством и американским Управлением Военного Судоходства об отправке в марте еще одного дополнительного конвоя[2] судов в Северную Россию. Я надеюсь, что фактически судов будет восемнадцать или двадцать, причем почти все они будут американскими. Хотя это и не ведет к увеличению количества поставок, предусмотренных Протоколом[68], они будут доставлены Вам благодаря этому гораздо скорее и северным путем, который, как мне известно, Вы предпочитаете персидскому. Арктические конвои проходили благополучно, и подводным лодкам как следует
