охотника.
— Я тоже так думаю.
— А я в этом убеждена уже с давних пор. Гарри оберегает меня. Всегда, во все минуты опасности он бывал возле меня. Для того, чтобы следовать за мной, он бросил все: родину, семью… Он сделал это без всяких размышлений и колебаний — и при этом без всякой надежды получить награду за такую беззаветную преданность.
Дон Пабло вздохнул.
— Вы его любите, — пробормотал он. Девушка улыбнулась.
— Если вы под словом «любовь» понимаете безграничное доверие и искреннее и глубокое уважение, которые я питаю к нему, тогда, в этом смысле — да, я его люблю, — ответила она.
Дон Пабло отрицательно покачал головой.
— Нет, это не любовь, — сказал он.
Она посмотрела на него долгим взглядом и помолчала несколько минут. Наконец она положила ему руку на плечо и сказала своим задушевным и нежным голосом.
— Выслушайте меня, дон Пабло. Молодой человек вздрогнул от этого прикосновения и поднял голову.
— Я вас слушаю, — сказал он.
— Судьбе было угодно, — начала молодая девушка несколько взволнованным голосом, — чтобы мы встретились с вами при совершенно необыкновенных обстоятельствах. Впервые увидев вас, я не знаю, что со мной произошло: я ощутила какое-то сладостное, но вместе с тем болезненное чувство. И когда вы покинули моих братьев, я долго смотрела вам вслед, пока, наконец, вы не скрылись с моих глаз. После этого я возвратилась в тягостном раздумье под кров своей хижины. Я чувствовала, что судьба моя решилась. Образ ваш запечатлелся в моем сердце, и слова ваши не переставали звучать в моих ушах. А между тем вы предстали передо мной врагом. Слова, которые вы произносили, были словами угрозы. Что могло послужить источником того странного волнения, которое я испытывала? Эллен на минуту смолкла.
— О, вы полюбили меня тогда! — воскликнул пылко молодой человек.
— Да, не правда ли? — продолжала она. — Это именно и называется любовью. Увы! — добавила она растроганным голосом и при этом тихие слезы потекли из ее глаз по бледным щекам. — К чему приведет эта любовь? Я дочь проклятого рода, и нахожусь возле вас теперь не как друг, а как пленница или, по меньшей мере, как заложница. Я внушаю вашим товарищам презрение, ненависть — может быть, потому, что я дочь их беспощадного врага, человека, которого они поклялись сделать жертвой своей мести.
Дон Пабло, вздохнув, поник головой.
— Увы! — пробормотал молодой человек.
— Вы теперь поймете, — продолжала она в волнении, — что я не могу оставаться равнодушной зрительницей смерти того, кто даровал мне жизнь. Не так ли?.. Тот человек, которого вы ненавидите, которому вы хотите отомстить, — мой отец. Он всегда был добр ко мне и окружал меня лаской и заботами. Пожалейте хоть немного меня, дон Пабло!..
— Говорите, Эллен! Чего бы вы ни потребовали от меня, клянусь вам, я все исполню!
Эллен посмотрела на него каким-то странным взглядом.
— И это правда? Могу я положиться на ваши слова? — нерешительно спросила она.
— Приказывайте! Я все исполню!
— Сегодня вечером, когда мы прибудем на то место, где должны будем стать лагерем, когда все товарищи ваши заснут, тогда…
— Что же тогда? — спросил дон Пабло.
— Тогда помогите мне бежать, дон Пабло, умоляю вас!
— О, бедное дитя! — воскликнул он. — Помочь вам бежать! Но что же станется с вами, затерянной в прерии?
— Господь хранит меня.
— Но ведь вас ожидает смерть!
— Если даже так, я исполню свой долг, по крайней мере.
— Какой же это долг, Эллен?
— Разве спасти отца моего не мой долг? Дон Пабло на это промолчал.
— Вы колеблетесь?.. Вы отказываетесь?.. — сказала она с упреком.
— Нет, — ответил он, — если вы этого требуете — желание ваше будет исполнено. Вы уедете отсюда.
— Благодарю вас! — сказала она радостно, протягивая молодому человеку руку, которую тот поднес к своим губам.
— Теперь окажите мне еще одну, последнюю услугу, дон Пабло.
— Говорите, Эллен
Девушка вынула из-за корсажа небольшую шкатулочку, и передала ее своему собеседнику.
— Возьмите эту коробочку, — сказала она ему при этом, — я не знаю, что содержится в ней, я похитила ее у моего отца, когда бежала из его лагеря с вашей сестрой. Храните ее бережно, чтобы в том случае, если Богу будет угодно, чтобы мы когда-нибудь встретились, вы могли возвратить мне ее.
— Обещаю вам это.
— А теперь, дон Пабло, что бы ни случилось, знайте, что я вас люблю и что имя ваше будет последним, которое я произнесу, умирая.
— О, дайте мне верить, дайте мне надеяться, что, может быть, настанет день…
— Никогда! — воскликнула она, с непередаваемым выражением. — Как бы ни была велика моя любовь к вам, кровь моего отца навеки разъединит нас!
При этих словах молодой девушки дон Пабло поник головой, он мысленно измерил глубину той бездны, в которую упал.
Молодые люди с этого момента продолжали путь молча. Как мы уже говорили, сашем корасов служил нашему маленькому отряду проводником. Подойдя к перекрестку тропок, одна из которых вела к реке, он остановился и издал крик сороки.
Услыхав этот сигнал, Валентин пришпорил лошадь и подъехал к нему.
— Что нового? — спросил он кораса.
— Ничего. Только мы скоро подъедем к тому месту, откуда будет виден остров, на котором Красный Кедр стал лагерем.
—А! В таком случае, надо сделать привал. Охотники сошли с лошадей и спрятались в кустах. Вокруг царила невозмутимая тишина.
— Гм! — пробормотал Валентин. — Птица, кажется, вылетела из гнезда.
— Мы это сейчас узнаем, — сказал Орлиное Перо и, осторожно крадясь через кустарники, вскоре скрылся из глаз своих товарищей.
Не прошло и часа, как он уже возвратился, мокрый с головы до ног.
— Ну что же? — спросил его Валентин.
— На острове никого нет, — ответил тот, — костры погашены уже дня два тому назад.
— Что же нам теперь делать? — воскликнул дон Мигель.
— Ждать, — ответил охотник. — Переночуем здесь, а завтра отправимся искать следы нашего врага. Дон Мигель вздохнул, но ничего не возразил. Отряд стал лагерем. Когда все поужинали, Валентин вскинул ружье на плечо и знаком пригласил Курумиллу следовать за собой.
— Куда вы? — спросил его дон Мигель.
— Я пойду на остров, который служил местом стоянки гамбусинос.
— И я с вами.
— И я также, caspita! — сказал генерал.
— Отлично.
И все четверо удалились. В лагере остались только дон Пабло, сашем корасов, Гарри и Эллен.
Когда шаги охотников затихли в отдалении, молодая девушка обратилась к дону Пабло.
— Час настал, — сказала она ему. Мексиканец вздрогнул всем телом.
— Вы этого хотите? — спросил он ее печально.
