Прекрасный Лоран извлек из золотого свистка пронзительный звук.
Мгновенно все разговоры затихли, и Береговые братья молча собрались вокруг стола, за которым сидели их предводители.
Капитан встал и с минуту молча всматривался в эти выразительные лица, в эти грозно сверкающие глаза, устремленные на него с жадным любопытством; потом он поклонился и заговорил голосом твердым и звучным:
— Братья, настало время действовать! Радуйтесь, через несколько часов мы сразимся с нашим непримиримым врагом.
Гул, подобный отдаленному грому, пробежал по рядам флибустьеров и тотчас замер; он показал капитану, какое живое сочувствие вызвали в сердцах присутствующих его слова.
— Узнайте же, братья, — продолжал Лоран, — какое поручение возложено на нас и каким образом я намерен его исполнить. Вы не из тех наемных солдат, от которых командиры вынуждены скрывать ожидающие их опасности, чтоб не лишить их остатков бодрости. Нет, вы люди храбрые, вы — Береговые братья, те, кого волнует только одно: чтобы опасность соответствовала бы их неукротимому мужеству. На этот раз, полагаю, вы останетесь довольны: то, что мы попытаемся исполнить, до того безумно и неосуществимо, опасность, которой мы будем подвергаться, до того грозна и велика, что одни только Береговые братья в состоянии взглянуть на нее хладнокровно и надеяться на успех, который в глазах каждого здравомыслящего человека просто невозможен. Как видите, я говорю с вами ясно и как нельзя более откровенно. Намеки, предписываемые необходимостью в разговоре с людьми другого закала, льстивая ложь и откровенный обман по отношению к вам были бы кровной обидой. Чтобы отдаться делу всей душой, без затаенной мысли, вы вправе требовать от ваших командиров не только добросовестности, но и полного доверия. В эту ночь я нуждаюсь в вашем самоотверженном содействии, без колебания, без слабости, без минутного уныния!.. Могу ли я на него рассчитывать?
— Да, да, можете! — воскликнули в один голос флибустьеры.
— Нам приказано взять форт Сан-Лоренсо-де-Чагрес, — продолжал Прекрасный Лоран. — Форт слывет неприступным; он обнесен двойным рядом укреплений и вооружен двумя сотнями орудий большого калибра; кроме того, в нем находится гарнизон в три тысячи человек отборного войска под командой одного из самых храбрых и опытных испанских генералов. Этот форт действительно может называться ключом к Панаме. Как только он будет в наших руках, мы завладеем перешейком и Панамой, местом хранения заморских богатств испанской короны; но если мы потерпим поражение, наш флот не возьмет Чагрес и мы будем вынуждены со стыдом удалиться, чтобы вернуться с пустыми руками в Пор-де-Пе, где наше возвращение будет встречено насмешливым хохотом… Итак, что же мы будем делать?
— Мы возьмем форт! — крикнули флибустьеры, размахивая оружием.
— Ваше решение твердо?
— Да, да!
— Имейте в виду, что Монбар дает нам всего два часа на совершение этого подвига. С восходом солнца наше знамя уже должно развеваться над крепостью — этим гордым оплотом испанцев, — или все мы будем лежать мертвые во рвах; я не отступлю, клянусь вам!
— В путь! В путь! — неистово закричали Береговые братья.
— Хорошо, — хладнокровно ответил Лоран, — пусть будет по-вашему, мы выступим немедленно. Вслушайтесь только в последнее важное предостережение, — прибавил он, — помните, что мы — испанское войско, посланное на помощь форту. Действуйте, сообразуясь с этим обстоятельством; ни единого французского слова не должно быть произнесено между вами, пока я сам не провозглашу нашего доблестного боевого клича: в путь, братья, и да поможет нам Бог!
Флибустьеры немедленно выстроились поротно и повзводно под началом своих непосредственных командиров. Они молча вышли из подземелья, предшествуемые барабанщиками и горнистами, рожки и барабаны которых, правда, безмолвствовали, однако в нужную минуту сумели бы подражать игре горнистов и барабанному бою испанских войск.
Штаб-офицеры ехали верхом впереди этого импровизированного полка; обер-офицеры7 были на своих местах, держа шпагу в левой руке.
Спустя десять минут подземелье опустело и длинная черная змея, образованная движущимся французским войском, темными изгибами раскинулась по равнине.
Краснокожие шли впереди и по бокам колонны, оберегая ее от неожиданного нападения.
Стояла великолепная ночь; мириады звезд на небе блестели, словно брильянтовая пыль, разливая нежный и таинственный свет; луна плыла в голубом эфире, ее беловатые лучи бросали резкие выступающие тени, придавая странные очертания деревьям и кустам и налагая печать какого-то фантастического величия на пустынную и безмолвную местность, где по временам мелькали вдали темные силуэты диких зверей, внезапно потревоженных в своих ночных странствиях.
Колонна шла уже более трех часов и вскоре должна была достигнуть цели; давно уже флибустьеры держали свой путь вдоль берега реки Чагрес, через которую переправились на каноэ, заранее приготовленных предусмотрительным Хосе.
Лоран приказал сделать привал, чтобы люди перевели дух. Не привыкшие к продолжительным переходам, особенно по непроходимым зарослям, флибустьеры сильно утомились; каждый рад был отдохнуть и, не выходя из строя, кто лег, кто сел на том самом месте, где остановился.
Вдруг раздалось громкое: «Кто идет?»
Это был окрик патруля.
— Испания! — немедленно ответили ему.
Лоран тотчас послал разведчиков узнать, что там впереди.
Вскоре Мигель, которому было отдано это поручение, вернулся в сопровождении испанского офицера — молодого человека благородной наружности, очевидно дворянина, в чине капитана.
— Добро пожаловать, сеньор кабальеро, — приветствовал его Прекрасный Лоран, — кто вы и по какому случаю наткнулись на наш отряд?
— Сеньор полковник, — ответил офицер, почтительно кланяясь флибустьеру, на котором действительно был мундир полковника, — мое имя дон Хуан де Сальмарина, я капитан третьего егерского королевского полка, который теперь стоит в форте Сан-Лоренсо-де-Чагрес. С кем имею честь говорить?
— Я — полковник дон Хусто Бустаменте де Бенавидес, отряжен доном Рамоном де Ла Крусом из гарнизона в Панаме с тремястами пятьюдесятью людьми полка Инфанты,
которым имею честь командовать, идти форсированным маршем на помощь Чагресу. До сведения дона Рамона де Ла Круса дошло, что городу угрожают разбойники-флибустьеры, которые уже овладели Пуэрто- Бельо и предали его огню и мечу. Кроме того, со мной двести человек союзников — индейцев племени валла-ваоэ.
— Помощь, которую вы ведете с собой, полковник, является чрезвычайно ценной для нас в настоящую минуту; через рыбака, который чудом спасся из Пуэрто-Бельо и сумел благополучно добраться сюда, до нас дошли слухи, хотя и очень неопределенные, даже можно сказать, смутные, о плачевных событиях, произошедших в этом несчастном городе. Говорят, будто разбойники доходили до неслыханных неистовств и город превратился в груду развалин.
— Такая дерзость и жестокость заслуживают примерного наказания, — ответил Лоран с жаром, — надеюсь, что виновные будут наказаны по заслугам за свои преступления!
— Дай-то Бог! Мы твердо решились сделать все от нас зависящее, чтобы так и было. Вероятно, дон Рамон де Ла Крус получил депеши, отправленные к нему генералом Вальдесом с двумя курьерами дней пять тому назад.
— Так оно и есть, иначе разве был бы я здесь, капитан? — ответил Лоран с великолепнейшим самообладанием. — Генерал требовал помощи так настоятельно, что дон Рамон отдал мне приказание выступить немедленно и пойти форсированным маршем, что я и сделал. Дня через два вы получите подкрепление более значительное.
— Мы в нем очень нуждаемся.
— Разве город не укреплен?
— К несчастью, почти нет.
