время полета.
– Где черти тебя носят?
– А что?
– Да крутятся какие-то ищейки из местной полиции. По-моему, проверяют чего-то. Тебя искали. Всех наших.
– Понятно. Где может загулять мальчик?
– У девочек, – радостно захохотал Джеки.
– Точно.
– Отметься у командира. Где твой коммуникатор? Трубили сбор.
– Забарахлил. Я говорил нашему хозяйственнику, чтобы выдал новый.
– Все, что было нового, он ухнул в предыдущем порту на эротические нейростимы. Так что забудь.
– Зато у него лучшие нейростимы в Космофлоте.
Неспроста все это, прикинул Филатов. Профилактические мероприятия? Насколько он понял, Динозавр назначен на должность недавно. А если так, то ему охота показать рвение. Какое занятие он мог придумать? Ну, например, отработку прибывающих на планету чужаков. Если так, то исчезновение с горизонта офицера, которое никого бы не взволновало в обычное время, могло стать предметом разборки. А тогда поднимут все происшествия. Наткнуться на странные заболевания Честертона и Кроуфорда. Применят углубленное исследование эксрадиагностом «Супермед-3367», который имеется здесь в медцентре, и выявят рано или поздно наличие психолептиков в крови профессора и техника Возможен такой вариант? Если напрячь фантазию, то возможен. Сомневаться в профессиональных достоинствах Динозавра и Пенелопы не приходится. Значит, нужно исходить из худшего. Следовательно…
Следовательно, надо сматываться. Филатов всегда ощущал критические моменты, когда нужно делать ноги, и вовремя скрывался. Благодаря этому и жив до сих пор. Сматываться так сматываться. Такой вариант тоже просчитывался. Через час стартует малый грузовой рейдер «Какаду». Два человека экипажа. И со штурманом Чарли Вейманом у общительного Бронштейна сложились неплохие отношения.
Он прошел в бар, в котором пилоты обычно коротают за стаканом сока время перед отлетом, когда за спиной остался «диагност» со стандартной предполетной проверкой здоровья.
Так и есть – Чарли и капитан «Какаду» сидят и угрюмо цедят апельсиновый сок. Почему бы не подсесть к старому приятелю?
– Ну как, парни, – осведомился Филатов, прихватывая стакан с низкоградусным вином-желе. – Покидаете эту дыру?
– Ага.
– Нью-Таун, – мечтательно поцокал языком Филатов. – Рай. А нам еще неизвестно сколько торчать здесь.
– Не умрешь за два дня, – сказал капитан.
– Точно. Не умру. Если не сведут долги в могилу.
– Астронавт без долгов – все равно что рыба без плавников, – задумчиво протянул Чарли.
– О, пойду попрощаюсь с цыпой, – сказал капитан «Какаду», завидев длинноволосую блондинку, зашедшую в здание аэропорта, и тем самым облегчив задачу Филатову, который думал, как избавиться от него.
– Столько времени, – горько вздохнул Филатов. – Если бы не «снежная красотка», я бы сдох от скуки.
– «Снежная красотка»? – напрягся Чарли. – Тот тяжелый нейросекс?
– Ага. Приобрел перед отлетом. Суперштучка. Восемьсот кредов.
– Дороговато.
– А что поделаешь?
– Я не потяну.
– А что, хотелось бы?
– Не против.
– Ну, – задумался Филатов. – Триста кредов. Тебе по-приятельски. Наши-то все уже на мели.
– Триста?
– Ага.
– Ладно, пожалуй… Правда, стоящая штука?
– Еще бы. Но… Очень деньги нужны.
– Давай.
– Хрусты при тебе?
– Да.
– Пошли в туалет. Там хоть контролькамер нет. Вещь-то, сам знаешь, незаконная. Тяжелый сенсорик.
– Бред. Легкие сенсорики разрешены. Тяжелые – запрещены. Хотя почти одно и то же.
