– Согласен.
– Господи, я так рада.
– Я тоже. Мне все эти хот-доги, пиво и яблочные пироги с сыром так осточертели, что я их с удовольствием запустил бы в реку.
– Тебе там понравится, Фрэнк. Мы будем высоко в горах, где приятная прохлада, а потом, когда приготовим свой номер, можем объехать с ним весь мир. Поедем куда захотим, будем делать что захотим, и еще останется куча денег на всякие глупости. Нет ли в тебе хоть капли цыганской крови?
– Капли? Да я родился с золотыми серьгами в ушах.
В ту ночь я спал плохо. Когда начало светать, я открыл глаза – сна ни в одном глазу... И тут мне пришло в голову, что даже Никарагуа недостаточно далеко.
Глава 14
Когда она вышла из поезда, в черном платье, которое делало ее выше, черной шляпке, черных туфлях и черных чулках, ей явно было не по себе. Носильщик уложил чемодан в машину, мы тронулись и несколько миль не решались заговорить.
– Почему ты не написала, что она умерла?
– Не хотела тебя в это втягивать. К тому же на меня свалилось столько всяких дел...
– Я чувствую себя очень неудобно, Кора.
– Почему?
– Пока тебя не было, я поехал отдохнуть. Был во Фриско.
– Почему из-за этого тебе вдруг стало неудобно?
– Не знаю. Ты в Айове, твоя мать умирает, а я веселюсь во Фриско.
– Не знаю, почему тебе должно быть неудобно. Я рада, что ты куда-то съездил. Если бы мне это пришло в голову, я сама посоветовала бы тебе отдохнуть, пока меня нет.
– Но у нас тут все остановилось. Все было закрыто.
– Неважно. Мы все наверстаем.
– Я просто не находил себе места, пока тебя не было.
– Господи, да я тебя ни в чем не упрекаю.
– Думаю, тебе пришлось нелегко, а?
– Ничего приятного в этом не было. Но все уже кончено.
– Выпьем как следует, когда приедем домой. Я привез отличную выпивку на пробу.
– Не хочу ничего.
– Это поднимет тебе настроение.
– Я бросила пить.
– Ну, ну...
– Я тебе все расскажу. Это долгая история.
– Мне кажется, там должна была произойти уйма всякого...
– Нет, ничего не случилось. Только похороны. Но мне многое нужно тебе сказать. Думаю, теперь нас ожидают лучшие времена.
– Ну так ради Бога, не тяни. О чем речь?
– Не теперь. Ты был у своих?
– Что бы мне там делать?
– Ну ладно, у тебя все хорошо?
– Нормально. Насколько это может получиться у одинокого мужчины.
– Ручаюсь, что все было великолепно. Но я рада, что ты сказал это.
Приехав домой, мы увидели перед закусочной автомобиль, а в нем – какого-то типа. Когда он вылезал из машины, на его физиономии появилась гаденькая ухмылка. Это был Кеннеди – тот тип, из конторы Каца.
– Вы меня помните?
– Разумеется, я вас помню. Входите.
Мы впустили его в зал, а меня Кора затащила на кухню:
– Это плохо, Фрэнк.
– С чего ты взяла?
– Не знаю, но чувствую.
– Дай я с ним прежде поговорю.
Я вернулся к нему, она принесла нам пиво и оставила одних. Я перешел прямо к делу:
– Вы все еще у Каца?
– Нет, я от него ушел. Мы поругались, и я с ним завязал.
– Чем теперь занимаетесь?
– Вообще-то ничем. Потому я, собственно, к вам и пришел. Я уже был тут несколько раз, но никого не было дома. Но теперь я услышал, что вы вернулись, и решил подождать.
– Скажите, что я могу для вас сделать?
– Мне пришло в голову, нет ли у вас для меня кое-каких денег.
– Сколько захотите. Много у меня, само собой, нет, но если вас устроят долларов пятьдесят— шестьдесят, то я с удовольствием.
– Полагаю, вы дадите мне больше.
Он все еще гнусно скалился, а я решил, что уже пора оставить все эти околичности и узнать, зачем он пришел.
– Ну так что, Кеннеди. Чего вы хотите?
– Что ж, скажу все как есть. Когда я уходил от Каца, те бумаги, где я записал признание миссис Пападакис, все еще лежали в картотеке; ясно? А поскольку я ваш друг и все такое, мне было понятно, что вам бы не понравилось, когда такие вещи валяются где попало. Так что я их забрал. Мне показалось, вы хотели бы получить их.
– Вы имеете в виду ту ерунду, которую она выдала за признание?
– Вот именно. Я, разумеется, знаю, что в них ничего нет, но подумал, вдруг вы захотите иметь их под рукой.
– Сколько вы хотите?
– Ну а сколько вы дадите?
– Да я не знаю. Сами же говорите, в них ничего нет, но сотню я бы мог дать. Точно. Это я потяну.
– Я думал, это стоит гораздо больше.
– Ну да?
– Я рассчитывал на двадцать пять кусков.
– Вы не сумасшедший?
– Нет, я не сумасшедший. От Каца вы получили десять тысяч. Заведение тоже кое-что принесло, думаю тысяч пять. За дом и участок вы можете получить в банке десять тысяч. Значит, вместе получится двадцать пять.
– Вы хотите раздеть меня догола из-за этой бумажки?
– Она того стоит.
Я даже не вздрогнул, но, видно, в глазах что-то блеснуло, раз он вырвал из кармана пистолет и направил на меня:
– Не вздумайте, Чемберс. Во-первых, у меня нет их с собой. Во-вторых, если вы что-то затеваете, вам же хуже будет.
– Я ничего не затеваю.
– Я вам и не советую.
Он все еще держал меня на мушке, а я не спускал с него глаз.
– Думаю, вы меня зажали в угол.
– Я не думаю. Я это знаю.
– Но слишком высоко берете.
