– Неужели ты по ней не скучаешь? – спросил он, указывая красной рукавицей на стоящую посреди комнаты красавицу елку.
– Признаться, она очень красивая, – согласился я.
– Обещаешь к празднику достать себе такую же?
– Обещать не обещаю, но, во всяком случае, постараюсь.
От деда никак не удавалось отделаться.
– Ведь и праздник без нее не тот...
– Еще бы!!! – в отчаянии воскликнул я. – Какой же без елки праздник?
– Спасибо, внучек, – произнес Дед Мороз и смахнул ладонью, блеснувшую у него было под глазом слезу.
– Ну я пойду? – не очень уверенно спросил я.
– Иди, вот только подарок возьми.
Он протянул мне маленького плюшевого мишку.
– Спасибо, дед, – поблагодарил его я и, засунув подарок в карман брюк, вышел прочь из комнаты.
Глава 9. Она
Снаружи было темно и холодно. Громко звучала зловещая мелодия. Откуда-то снизу стал доноситься жуткий плач. По телу моему пробежала легкая дрожь. Заболело сердце. Я стоял и не мог ступить и шагу. В воздухе повисло облако тревоги. Внезапно за спиной у меня послышались чьи-то шаги. Интуиция подсказывала мне, что надо бежать, однако я предположил, что это возможно главврач делает обход, и остался стоять на месте. Когда шаги стали слышны громче, я оглянулся. Следом за мной одетая в черный балахон, с косою в руках, шла смерть.
– Вы главврач? – спросил я и, не дожидаясь ответа, бросился бежать.
– Конечно, главврач, черт подери! – крикнула мерзким старушечьим голосом смерть и бросилась вслед за мной.
Я рванул от нее что есть мочи и бежал вперед, пробегая все новые и новые двери. Однако она не отставала. Тогда я решил укрыться у одного из пациентов и, с ходу открыв первую попавшуюся, вбежал внутрь. Там я увидел старушку лет шестидесяти пяти. Она подошла ко мне и строгим скрипучим голосом спросила:
«Почему ты снова не выполнил домашнее задание, а?» Ответить я ей так и не успел. Ворвавшаяся фактически сразу же за мной смерть ловким ударом косы разрубила старушку напополам. Я мигом выскочил из комнаты обратно в лабиринт и бросился бежать. На этот раз я старался бежать, запутывая следы. Из нескольких коридоров я выбирал один, потом, пробегая по нему, переходил в другой, потом еще в один и в конце концов, я настолько затерялся в этих бесчисленных коридорах, что смерть вроде бы, наконец, немного от меня отстала. Тогда я сел на пол и попробовал отдышаться. Подобных пробежек я, судя по всему, не устраивал уже очень давно – ноги мои болели, сердце бешено колотилось, дыхание никак не восстанавливалось.
Немного поразмыслив, я решил, что лучше все-таки не искушать судьбу и вместо того чтобы сидеть здесь снаружи, ожидая пока меня не найдет смерть, надо бы спрятаться у кого-то из пациентов. Там пересижу, а потом, может, меня, и искать начнут. Я взглянул на дверь, перед которой сидел. Надпись на табличке была такая: «Греза». Я встал, оглянулся по сторонам и, как можно тише отворив дверь, вошел внутрь.
Глава 10. Греза
Внутри меня встретила девушка. Очень красивая. Одета она была в прекрасное вечернее платье. Девушка подошла ко мне и сказала:
– Чего стоишь? Сядь, отдышись».
– Дело в том, – сказал я, – что по зданию бегает какой-то псих с косой, вырядившийся смертью, и убивает пациентов.
Она молча указала на стоящее в комнате кресло. Я подошел к нему и сел.
– Ты можешь мне ничего не объяснять, – сказала она. – Я знаю о тебе все. Знаю, возможно, даже больше, чем ты знаешь о себе сам.
– То есть как? – спросил я.
– Но ты ведь фактически ничего о себе не помнишь, верно?
– Верно, – проговорил я.
– А вот я знаю, кем ты был до того, как потерял память.
– И кем же? – заинтересовался я.
– Писателем.
– Ты уверена?
– Да.
– И что же со мной случилось?
– Ты впал в кому.
– В кому?
Она молча кивнула.
– То есть ты хочешь сказать, что сейчас я нахожусь в коме? – предпочел уточнить я.
– Да.
– Но как это может быть?
– Я расскажу, если ты пообещаешь меня не перебивать.
– Договорились, – я расслабился и стал слушать.
– Как тебе известно, в голове человека, в его подсознании, если угодно, живет море личностей и до поры до времени каждая из них ведет себя относительно спокойно. Но иногда они выходят из-под контроля. Как правило, побеждает личность полностью противоположная твоей, то есть той, которая на данный момент оперирует не в подсознании, а в сознании. В этом случае говорят о раздвоении личности. Но с тобою все обстоит иначе. Поскольку ты являешься писателем, то склонен воплощать занимающих твое подсознание личностей в жизнь на листе бумаги, в своих рассказах и повестях. Таким образом, личности начинают обретать некоторую завершенность и становятся более реальными. После того как они захватывают определенную часть твоего мозга (ведь когда ты пишешь, ты думаешь лишь о своих героях, не так ли?), они начинают пытаться убить твое «я» и заменить его своим. Ты же своими придумками наплодил в своем подсознании такое огромное количество личностей, что мозг твой не выдержал... и вот ты здесь.
– В коме?
– Нет, здесь у меня.
– И что мне теперь делать? – спросил я окончательно сбитый с толку ее мудрыми речами.
– В-первую очередь, вернуть память.
– Но как?
– Переспи со мной.
– С удовольствием, но вряд ли это поможет...
– Поможет. Дело в том, что я вторая часть твоего целого. Я твоя инь, которую в реальной жизни тебе, кстати говоря, найти так и не удалось.
– Ну хорошо, – сказал я. – Раз дело того требует...
Глава 11. Память
– Ну что? – спросила Греза, когда мы с ней проснулись. – Вспомнил?
– Да, – ответил я. – Вспомнил.
– Тогда попробуй все проанализировать и расскажи мне по порядку, что с тобой случилось, и что ты намерен делать.
– Ну, начнем, пожалуй, с тьмы и света, с которыми я здесь столкнулся раньше всего. Теперь я, видимо, сумел бы дать им мало-мальски ясное толкование. Вероятно, прежде всего, следует руководствоваться афоризмом «Мыслю, следовательно, существую», и, находясь между тьмой и светом, я как раз таки и решал, стоит мне мыслить на подсознательном уровне или не стоит. Дальнейшее, со мной случившееся, я
