За спиной у Пехоты возник Броненосец, отягощенный двумя откупоренными бутылками водки. До краев наполнив пустую кружку Пехоты, щедро плеснул себе. Капнул Сергеичу. Велел строго:
– Иваныч, тяпни. Тебе надо.
Броненосец сел на место и тоже выпил. Но только после того, как его старший товарищ опустошил всю кружку.
– Братаны, – вымолвил серьезный, как никогда, Петр Потемкин, обращаясь ко всем участникам застолья, кроме Спартака, которого он, по типу, в упор не видел. – Я вам умную вещь скажу, братаны. Все беды у нас на Земле, блин горелый, от дураков. Пора их, блин, давить в натуре.
– Давно, знаете ли, пора, – кивнул Александр Сергеевич. – Про этот экземпляр, – он повел шеей, указал подбородком на Спартака, – забудем, поелику уважаемый Василий Иванович ПОКЛЯЛСЯ его не трогать. С прочими я предлагаю начать борьбу.
– Дельная мысль, – согласился Пехота, пристально вглядываясь в донышко пивной кружки. – Сразу появится смысл жизни, цель, идеалы. Тайное общество по борьбе с дураками, сокращенно – «ТОПБСД». Звучит?
– Я бы предпочел, знаете ли, называться не «Обществом», а «Орденом».
– Отстой, Сергеич! Иваныч, забодяжим «Чрезвычайной Комиссией», а?!
– Ша! Отставить подробное обсуждение организационных вопросов во весь голос, да еще при постороннем.
Спартак вместе со стулом отодвинулся от стола, поднялся, отвернулся от заговорщиков и пошагал в гардероб. Спартак уходил по-английски, не прощаясь. Его провожали по-русски, шушуканьем за спиной.
Само собой разумеется, я бы смог сочинить увлекательную повесть, а то и целый роман про деятельность рожденного в муках Тайного Общества, или Ордена, или Чрезвычайной Комиссии, но добавлять домыслы к документальной истории Спартака мне не позволяют принципы. Единственное, что я могу себе позволить, так это закончить данный текст многозначительным многоточием...
