Орудийные стволы советских танков даже не успели вернуться в сторону новой угрозы. Рота зажала их, словно клещами, и за минуту до черных жирных дымов горящих танков добавились новые факелы.
... Фонтаны огня, дыма и пыли встают среди черных силуэтов вражеских танков. Противник не успевает разобраться, откуда по нему ведется огонь, часть советских танков бьет вниз, туда, где горят такие же тридцатьчетверки, часть начинает разворачивать башни в сторону атакующей линии украинских танков, пробует встретить их огнем, но организованное сопротивление вращается беспорядочной стрельбой. Разве власть и с нервами, когда тебя захвачено врасплох, когда в прицеле твоей пушки одна картинка калейдоскопически сменяется другой, и твои снаряды летят мимо, мимо, мимо ...
- Не увлекайся стрельбой, Гриша. - Успокаивает своего наводчика Литовченко. Азарт переполняет все внутри танка и сержант пытается сдержать эмоции и свои, и экипажа. - Не увлекайся, спокойнее ...
Ага, спокойнее, думает Гриша Коломиец, и я бы вешал на танковых стволах тех, кто не увлекается азартом танкового боя. Наводчик своими медвежьими лапой вцепился в пульт управления пушки, но движения его точны, несмотря на весь азарт, охвативший и его и всех в танке, почти такие же нежные, как с любимой девушкой на свидании. Кутовик прицела плавно поднимается снизу вверх выше четвертого катка.
- Я спокоен, командир, все вижу, не беспокойся ... - Снаряд входит точно в левый борт тридцатьчетверки, сзади с корма, в моторный отсек, и вражеский танк вспыхивает красно-кровавым дымным пламенем.
- Гриша, лево тридцать, он гад, башню развернул, щас по нас вжарить! - Кричит заряжающий. Он дослал новый унитарий [68] в казенник и сейчас пришелся к своему перископа, всматривается в дымный пространство.
- Вижу, вижу, не паникуй, - ствол пушки покатился налево, - механик, дорожка!
- Понял, дорожка! - Мгновенно откликается Гриценко, и танк идет ровно, словно по накатанной трассе.
Раз, второй бьет танковая пушка, слева также блеснули огненные вспышки - сосед помогает. Ближняя тридцатьчетверка остановилась, окутана дымкой серого дыма, отбрасывается большой трапециевидный люк башни и оттуда лезут танкисты в черных комбинезонах. На последнем одежда горит, он бросается на землю и катается, пытаясь сбить пламя. Еще одна тридцатьчетверка получает в борт и башню два бронебойных снаряда и окутывается мерцающим дымным пламенем. Танки противника на гребне высоты видно замечательно, их бьют с двух сторон, третий взвод из низины, прикрываясь дымом первой разгромленной колонны, и первый и второй взводы сзади слева, обойдя их с северной стороны высоты. Вражеская рота не успевала развернуться и перестроиться в боевой порядок, чтобы отразить атаку роты Ильченко. Советские танки останавливались и в их действиях ощущалась и неуверенность, которая является предвестником испуга и паники.
Одна минута решает все, и этой минутой танкисты были обязаны своему командиру, который мгновенно принял верное решение и ударил по противнику первым. Танковый гром звучал недолго.
Доклад командиру батальона была короткой и лишенной всяких эмоций, хотя в душе каждого танкиста все пело от радости и гордости за себя и свою, так хорошо сделанную работу. Майор Слюсаренко поблагодарил рту и подтвердил предыдущий приказ - вести разведку сил противника и захватить с ходу переправу через пограничную реку. Успех танкистов Ильченко радовал, конечно, душу комбата, но главное было впереди. Когда 'красные' удержат плацдарм на нашем берегу, хлопот будет немало. Поэтому мост нужно захватить не мешкая, пока противник не оправился от неожиданного разгрома своего авангарда ...
... В воздухе пыль и дым горящих советских танков. Утро еще не закончился, а небо уже начинает накаляться жарой. Там, в вышине ни облачка, высоко-высоко кругами ходит какой одинокий птица, кажется, беркут вышел на охоту. Но какое сейчас охоты для естественных хищников, когда цари природы, люди начали охотиться друг на друга. Поэтому выследить он может только куда пойдут победители.
Из-за высоты, на бреющем выскочил самолет, будто из основы, пронесся над полем боя сбоку от колонны. Опознавательные знаки - красные звезды на плоскостях и фюзеляже! 'Красный'!
- Воздух! - Завопила командиры танков, стоявших в люках. Заряжающие разворачивали ЗПУ, жгли в белый свет, как в копеечку. Красные трассы крупнокалиберных пуль проходили уже по хвостовым оперением самолета. А зенитно-пулеметный взвод где-то позади. И летят трассы мимо, мимо, мимо ...
Самолетик толстенький, как бочечка, и коротенький. И-16, истребитель. Коротышка заложил вираж, спикировал на колонну, дал несколько очередей и, словно испугавшись собственной дерзости, лихой развернулся и скрылся за той же высоте, из-за которой и выскочил на колонну. Неприцельно стрельба самолета не принесла потери. И чего прилетел? Пронесся, как угорелый, стрельнул, а потом дал деру. Это первая для танкистов Ильченко реальная атака с воздуха, и она оказалась не такой страшной, как бывало на учениях. Этот обстрел настоящими пулеметами - детские игрушки по сравнению с учебными баталиями. Но все еще впереди, наверное ...
А беркут все еще кружится, смещаясь постепенно на юго-запад.
Командир роты воспринял этот первый налет, как предупреждение. Вызвал командиров приданных его рту минометного и зенитного взводов, приказал занять место в колонне. Их счастье, что это оказался одинок самолет, разведчик, наверняка, а не группа штурмовиков. А то бы не отделались легким испугом.
- 'Бук', я - 'девятый', усилить наблюдение за воздухом. - Старший лейтенант оглянулся на свои танки. Заряжающие заняли места за зенитными установками, стволы крупнокалиберных пулеметов смотрят по сторонам, готовые ударить огнем по воздушной цели. Пидходячись и занимают места бронетранспортеры с минометами и счетверенных пулеметными установками. - Дозоры один и два - вперед!
Следовательно, его рта разгромила во встречном бою два танковой роты 'красных'. И эта победа тревожила старшего лейтенанта. Это только в романах герой не имеет сомнений и колебаний. А в жизни даже победителей судят. Потому что война на этой схватке не заканчивается, и как это отразится в дальнейшем, командир должен предусмотреть все заранее. Не могли эти две танковые роты действовать сами по себе. Наверняка, это был авангард той танковой бригады 'красных', о которой сообщалось в приказе. А, следовательно, главные силы следуют за ними и встреча состоится вот-вот. Что для них какая там танковая рота! То он правильно сделал, ударив по авангарда? Возможно, разумнее было бы пропустить его, уведомив об этом командование батальона? Мысли не давали покоя Ильченко и требовали ответа.
Что ж, его решение разгромить противника было правильным. Бой с авангардом, так или иначе, был неизбежен. Разведывательный отряд раз вышел на открытый участок местности и, если бы враг заметил его первым, попал бы под сокрушительный удар с двух сторон. 'Красные' запросто поставили его танки и бронетранспортеры в две огне и разбили бы, как орех кувалдой. Все-таки две роты по полтора десятка тридцатьчетверок против десяти его танков. Возможно, десяток-полтора танков мы бы списали, но и сами
