— Зараза! — Виктор с силой раздавил пяткой поганый окурок, подошел к телефону. — Алло! Слушаю!
— Ты чего это злой такой?
— Это кто?
— Не узнал? Богатым буду, ты, кстати, тоже...
— Кто это?!
— Да я, я! Игорь.
— А-а. Привет...
— Привет. Ничего, что я так рано? Хотел до десяти обождать, но...
— Ничего. В принципе, ты меня случайно застал, по идее, я уже должен двигать на службу.
— Что я слышу?! Скворцов пошел служить! Сенсация!
— Зашел бы позавчера, как договаривались, я бы тебе все рассказал, и пивка бы попили.
— Извини, старик, я собирался, но вдруг одна Лялька подвернулась... Пиво-то как? Живо?
— Выпил.
— Жалко... А я тебе, знаешь ли, по делу звоню, хочу одну халтурку предложить.
— Сколько платят?
— Как в прошлый раз.
— Нет! За копейки я больше не горбачусь. В прошлый раз сделал для тебя исключение, а теперь извини.
— Не спеши отказываться, Витя, время терпит до понедельника. Подумай хорошенько. Деньги смешные, зато полная надега. Сто процентов, что не кинут.
— Нет, Игорь, на меня не рассчитывай.
— Слушай, сегодня у нас что, пятница?
— Ага. Тринадцатое число. Черная пятница.
— Ну вот, тем более не спеши. Я тебе перезвоню вечером в воскресенье, да?
— Звони, но вряд ли я передумаю.
— А ты сначала подумай, потом передумывай. Тебе что, деньги не нужны?
— Сейчас нет.
— Крутым стал, да?
— Вроде того... Извини, Игорь, я спешу, давай прощаться.
— Так я перезвоню в воскресенье? Или подъеду, поговорим...
— Хорошо, приезжай или звони. Все, пока, я побежал.
Виктор повесил трубку. Конечно же, послезавтра Игорь «забежит». Зря он с похмелья проболтался, что при деньгах, Игорь теперь будет просить в долг, отказать старому другу трудно, а дать — все равно что подарить. Хотя, если подумать, можно и неприятных разговоров избежать, и себя не обидеть. Ведь теперь вполне можно позволить себе купить у Игоря тот самый боевой топор — бердыш семнадцатого века... Собственно, не кто иной, как друг детства Игорь, послужил первопричиной его страсти. У Игоря была богатейшая коллекция, собирать старинное оружие начал еще его дед, явно увлекавшийся боевыми топорами. Были в ней и двойные арабские топоры с почти круглыми выпуклыми лезвиями-полумесяцами и украшениями в виде колокольчиков, с помощью которых воины привлекали к себе внимание во время битвы, и боевые молоты-чеканы, так называемые «попугаи», прозванные так за длиннющий «клюв», который при ударе вклинивался в места сочленений пластинчатого рыцарского доспеха, и томагавки, точнее, топорики первых переселенцев-англичан. Настоящие же индейские томагавки делали из дерева, и они чем- то напоминали бумеранг с более крутым изгибом.
Естественно, мальчик Витя страшно завидовал мальчику Игорю — наследнику такого фантастического по детским меркам богатства. И когда Витин отчим подарил ему на пятнадцатилетие настоящий «кинжал милосердия» (такими добивали раненых воинов на поле брани), Виктор впервые назвал Николая Павловича папой. Где Николай Павлович добыл кинжал, так и осталось загадкой. Витя часто спрашивал об этом, но тот все отшучивался: «Подрастешь, расскажу». Так и не рассказал. Витя ушел в армию, и ровно через год родители погибли в автомобильной катастрофе...
Сидя на кушетке с телефонным аппаратом на коленях, Виктор привычным взглядом окинул свою коллекцию. Собственно, собирал он, что называется, «ассортимент». Абсурдно, с точки зрения настоящего коллекционера, но Виктор никогда не контрился на одном каком-то веке, стране или типе оружия. У него был свой принцип — разнообразие. Хотелось иметь всего много, и чтобы самое разное...
«Надо бы пыль с клинков смахнуть. Вон „кинжал милосердия“ аж серый от пыли. Стыдно, Скворцов! — поморщился Виктор. — И вообще, надо убраться в квартире... как-нибудь... Но в первую очередь — покурить!»
Он тряхнул головой (знал, что, разглядывая свои сокровища, часто теряет ощущение времени), взглянул на часы. Ого! Пора бежать, а то не то что на полчаса, а и вовсе только к обеду на службу поспеет. Хорошо, хоть деньги на такси теперь есть...
К счастью, частника удалось поймать почти сразу, как только он купил в ларьке вожделенную пачку сигарет. Покуривая на заднем сиденье «Жигулей», Виктор прикинул, что в принципе опоздает минут на сорок, никак не больше. Хорошо все-таки, когда есть деньги. Не надо ждать автобуса, потеть в метро. Махнул рукой, и все! Стальной конь несет тебя, куда скажешь, превращая обычные часы утомительной езды в муниципальном гужевом транспорте в приятные минуты лихой скачки на хорошем скакуне. Правда, вот через центр быстрее пешком пройти... Кстати, завтра, в субботу, надо бы прошвырнуться по центру: обновить гардероб, холодильник затарить... Все как будто складывается хорошо, но почему-то есть ощущение ошибки. Что-то он сделал не так. Точно! Забыл позвонить в ментуру, поставить квартиру на сигнализацию. Вот умора: вчера вечером на автопилоте отзвонился ментам, снял квартиру с охраны (как — не помнит, но ведь ночью в дверь никто не ломился и телефон молчал), а сегодня так захотелось курить, что из квартиры пулей вылетел, даже шнурки толком не завязал.
«Ладно, — подбодрил себя Виктор, — дверь на ключ я закрыл, помню отчетливо, будем надеяться, коллекцию никто за день не сопрет... Как будто хоть раз за все эти годы кто-то ее пытался умыкнуть, Кому она вообще, кроме меня, нужна? Десятку таких же фанатов, постаревших мальчиков?... Приду, нужно будет подколоть Екатерину, что, мол, Твердислов с его тягой к перочинным ножикам и любовью к киевскому „Динамо“ тоже мальчик».
— Погодка-то, а? Разгулялась!
— Извините, что? — Виктор повернулся к водителю.
— Первый день солнце, говорю. Весна... Дальше куда ехать? Вот она, твоя улица.
— К тому вон магазину, пожалуйста, под вывеской «Товары для дома».
— Продавцом работаешь?
— Нет, не продавцом. Здесь больше нет магазина, вывеску снять не успели.
— А что тут теперь? Обменный пункт?
— Научно-исследовательская лаборатория.
— Иди ты! То-то, я гляжу, витрины закрашены... Слушай, дружище, раз ты ученый, может, тебе медь нужна, пятьдесят метров телефонного кабеля есть. Дешево!
— Спасибо, не надо.
— А ртуть не нужна? У меня теща на химзаводе пашет, там ртути — залейся.
— Нет, у нас биологическая лаборатория.
— Бездомных собак принимаете?
— Нет, извини. На вот пятнадцать баксов за проезд. Нормально? Не обидел?
— Нормально... Жалко, что собак вам не нужно, а то я бы помог, задешево...
Шутя расставшись с двумя зелеными бумажками, Виктор вылез из автомобиля, взглянул на часы. 10.35. Очень хорошо.
Он не спеша подошел к дверям бывшего магазина, привычно подумал о необходимости капитального ремонта помещения и о том, что, в принципе, это не его дело.
Помещение, которому суждено было стать вотчиной ученых, до сих пор сохранило некоторые черты торговой точки, но успело приобрести и некоторую наукообразность. На бывших прилавках выстроились в ряд пузатые колбы, реторты и прочие экзотические емкости с кислотами и всякой химической дрянью. В углу
