Машинально проводив взглядом взмывший и сразу затерявшийся в клубящемся облаке глайдер, я направился к грузовозу. Видимость, конечно, отвратительная, но такую здоровенную штуковину, длиной больше двадцати метров, мимо не пройдешь. Спереди платформы торчала крошечная по сравнению с общими размерами кабина водителя, по бокам вдоль бортов в сложенном виде покоилось несколько мощных суставчатых манипуляторов. Когда я приблизился вплотную, то выяснилось, что диаметр колес, смахивающих на дутые бублики из пористой резины, вдвое выше моего роста. Неудивительно – такая платформа рассчитана на перевозку ста-ста пятидесяти тонн. И покрытие городских дорог после ее проезда должно остаться без повреждений, иначе владельцу транспорта вкатят значительный штраф.
От кабины, возвышавшейся на трехметровой высоте, к земле спускалась обычная металлическая лесенка, без всяких затей вроде подъемников на антигравах. Надежно и экономно. Делать нечего, пришлось лезть вверх самостоятельно. Порывы ветра нещадно трепали одежду, норовя стащить обратно к грешной земле, но я не поддавался, крепче цепляясь за перекладины. Добравшись до дверцы, обнаружил, что никаких видимых ручек и кнопок на ней не наблюдается, на глаза попалась только табличка с восьмизначной цифрой. Я немедленно ввел код в лоцман, назвался – если этот грузовоз именно тот, который послала на мое имя Дьюсид, то должно сработать.
Дверца плавно ушла в борт, насыщенный пылью ветер тут же ворвался внутрь, заклубившись по кабине. Кабина оказалась пустой. Понятно. Управление осуществляется автоматикой, и обратно можно поехать в качестве пассажира. Я почувствовал некоторое разочарование, почему-то ожидая увидеть не столько незнакомого водителя, сколько Зайду. Но это было бы слишком просто. Она обещала подстраховать, но не обещала, что для успокоения души все время будет маячить у меня перед глазами.
Ладно, с этим разобрались.
Я полез по лестнице обратно, спрыгнул на тротуар и повернулся лицом к механгару. Гигантские, под стать самому зданию ворота, рассчитанные на размеры роботов, были закрыты, но в их правом нижнем углу располагался вход, предназначенный для людей. Оттуда сейчас как раз выходил какой-то тип, как и я, зачехленный в пыльник с ног до головы. Как только человек оказался снаружи, его сразу же обволокла рыже-коричневая муть – так что и внешности за прозрачным забралом не разберешь. Сердце неприятно екнуло. Вроде не Ктрасс. Тот был повыше и пошире в плечах.
Кстати, кто бы мне растолковал, почему законченные засранцы всегда повыше ростом и шире в плечах – по сравнению с тихими, миролюбивыми парнями вроде меня? Почему так получается, что у них всегда физическое преимущество? Ладно, не обращайте внимания. Риторический вопрос. Когда у меня мандраж, то риторические вопросы так и прут.
Заметив меня, тип подошел ближе и усиленный динамиком пыльника голос пробился сквозь шум ветра:
– Ты кто такой?
– Посредник. Я приехал за роботом Ктрасса.
– Спроси Мендела, имущественными вопросами занимается он.
Посчитав дело исчерпанным, тип повернулся ко мне спиной и потопал по своим делам. Клубящееся пылевое облако буквально сглотнуло его уже через десяток шагов, полностью скрыв из виду.
Ну вот, начало не такое уж и страшное, по одному только заявлению о роботе стрелять в меня никто не стал.
Я нерешительно вошел внутрь ангара и остановился, настороженно осматриваясь. Ветер сразу стих, остался снаружи бессильно грызть ворота.
Разграниченные широким коридором, пересекавшим весь ангар и упиравшимся в такие же ворота с другого торца здания, вдоль стен размещались рабочие площадки для роботов – так называемые монтажные шахты. Каждая шахта представляла собой растущий из металлического пола и поднимавшийся до самого потолка ангара ажурный решетчатый короб, скроенный из стальных рам. Увешанные ремонтным оборудованием и подъемными площадками, с которых можно работать с «мехом» на любых высотах, такие шахты в целом чем-то смахивают на сюрреалистические клетки для неведомых животных. И все ближайшие коробочки сейчас были заняты – этими самыми неведомыми животными, огромными и смертельно опасными. Но сейчас они, можно сказать, мирно подремывали, восстанавливая силы в преддверии будущих жестоких схваток. Роботы всегда казались мне одушевленными, самостоятельными существами, а сейчас, оказавшись поблизости, я почувствовал это еще острее.
Я медленно двинулся по широкому проходу, завороженно разглядывая настоящие боевые машины. Металлические плиты пола гулко отражали звук шагов – роботам приходится тут передвигаться частенько, поэтому покрытие попроще, вроде железобетона, не подходит. Просто не выдержит проверку на прочность, расколется и раскрошится.
Все «мехи» команды Змеелова были разрисованы в кричащие желто-красные полосы, поэтому в сером пространстве цеха выглядели неестественно празднично. Словно гигантские детские игрушки. Дурной вкус Змеелова здесь ни при чем – как именно команда будет выглядеть на состязаниях, решает жеребьевка Комитета «Волчьих Игрищ». Собственно, за окрас отвечает верхний слой брони – специальный нанокомпонент вырабатывает необходимые оттенки программно, под управлением ИскИна робота, так что никому не приходится лазить по этим гигантам с кисточкой в руках. Преображение всей поверхности занимает не более получаса.
Типовой механгар рассчитан на звено роботов – семь штук, плюс имеется два-три места для запасных, если команда настолько богата, что способна содержать резервную технику. Шансы выиграть, кстати, если есть запасные машины, здорово повышаются. Можно быстро произвести замену перед очередной командной схваткой, пока поврежденная в ремонте. Но у Змеелова, должно быть, только семь «мехов», иначе расчет Дьюсид сделался бы полной чушью.
Я продолжал идти дальше, целиком захваченный видом боевых гигантов, даже забыв об опасности, исходившей от их владельцев. Да, вчера мы тоже шастали по различным механгарам в поисках свободных для продажи машин, но внутрь нас особо не пускали. Все переговоры велись или снаружи, или в кабинете капитанов команд. А теперь я наконец оказался в святая святых – внутри механгара. И мог воочию полюбоваться на настоящие машины. А они действительно впечатляли. Даже самый «мелкий», тридцатитонный «Шершень», стоявший ближе всех в левом ряду, и тот подавлял своим семиметровым ростом и мощью, источаемой всем его чудовищным обликом. Если этот «малыш», к примеру, сейчас оживет и шагнет в проход, то я могу и не успеть уступить ему дорогу. Стопа робота по форме напоминала срез двутавровой балки – две мощные трехметровые полосы в точке упора голени соединялись короткой поперечиной. Одним движением такой лапы, помноженной на вес самого ИБРа, можно запросто раздавить глайдер. Вроде того, на котором я сюда приехал. Чпок – и куча металлолома вперемешку с пластиком.
Взгляд сместился дальше.
