Марана только успевала переводить взгляд с меня на Ухана и обратно, пока мы перебрасывались репликами, затем не выдержала нашего взаимного восхищения и напомнила о своем существовании:
– Мальчики, а вы не забыли, что нам нужно решить еще один насущный вопрос?
– Какой же? – Ухан вопросительно задрал правую бровь.
Этому он у Деда научился. Но все равно у меня лучше получается, выразительнее. И левой надо работать, левой, а не правой. Юмор – верное средство расслабиться, когда тебя гложут серьезные проблемы, уж не обессудьте.
Марана еще раз поочередно смерила нас выразительным взглядом и многозначительно произнесла:
– Специализация.
– А что Специализация? – Ухан пренебрежительно отмахнулся. – Да, мы привезли парочку «терминаторов», на этом настоял Дед. Но лично я не горю желанием воспользоваться этой хреновней на самом деле.
– Целиком и полностью тебя поддерживаю, дружище, – поддакнул я Ухану.
– Это почему же? – Марана была само недоумение. – Мы же частенько пользуемся «иждивенцами», когда требуются знания и навыки по какой-либо специальности? Чем «терминатор» так плох?
Map из нас самая образованная. Но нашим взаимоотношениям это ничуть не мешает. Если все будут такие умные, как я (сами знаете – сам себя не похвалишь…), то перед кем прикажете щеголять своими знаниями? Перед деградирующим ИскИном в РВЦ? Брр… Нет уж, увольте.
– Ты путаешь разные понятия, Map, – снисходительно пояснил я. – «Иждивенец» расширяет возможности сознания, информационную базу мозга. «Терминатор» – перестраивает мозг, оптимизирует для собственной работы все протекающие в нем процессы. Можно сказать, «затачивает» мышление под конкретный способ восприятия, обработки и хранения данных, заставляя решать профессиональные проблемы именно с точки зрения данной специальности. И еще одна важная особенность – действие «терминатора» необратимо.
– Да. А еще возможна частичная утрата воспоминаний, – добавил Ухан. – Ведь Специализация – это квинтэссенция чужого жизненного опыта, наложенного на твой собственный. К примеру, может случиться так, что наши с тобой отношения рассеются, как дым на ветру.
– Хочешь сказать, что ты вот так запросто меня забудешь? – не поверила Марана.
Я хмыкнул. Она действительно не понимала.
– Нет, Map, я тебя не забуду, – мягко поправил Ухан. – Я знаю тебя с детства, а всех воспоминаний «терминатор» не затронет, слишком большой пласт. Но может исчезнуть какая-нибудь важная деталь. Первый поцелуй, например. Первая ночь с тобой… Или просто начало наших взаимоотношений не как подростков, а как людей, любящих друг друга. Возможно, ничего этого и не случится. Но…
– Стоп. Мне все понятно. – Map заметно покраснела и отвела взгляд. Надо же, я думал, что это невозможно. – Не надо о личном вслух.
– Сомаха свой парень и знает нас как облупленных.
– Все равно. Забудь обо всех своих дурных привычках, которые ты привез с Сокты. Нам уже не нужно играть выходцев с Вантесента. Понятно?
«Какая муха ее укусила?» – спросил я Ухана по лоцману.
«Знаю я эту муху. Не может мне простить, как я во время танцев в „Волчьем Логове“ засмотрелся на профессиональную танцовщицу».
«Ревнует? Но это глупо. Она же знает, что любишь ты только ее. А каждый взгляд не проконтролируешь. Зачастую это выходит подсознательно. Да и что с того, что посмотрел? Не изменил же?»
«Да понимает она все. Но с собой ничего поделать не может. Только не вздумай развивать тему, хорошо? Сам знаешь, когда заставляешь ее смущаться, то рискуешь крепко разозлить. А спокойная Марана и разъяренная БэЗэ – совершенно разные люди».
«Угу. Я ту гантель, которой она тебя чуть не приложила, тоже не забуду».
Заминка, пока мы трепались по лоцману, вышла почти незаметной. Но Map все равно насторожилась:
– Эй, вы там не меня обсуждаете?
– Да нет, Map. – Ухан примирительно поднял руки. – Вот что, Вождь, может, нам запустить еще парочку «стрекоз»?
Я думал о том же. О том, что наши разведчики уже не вернутся. Так как все сроки возвращения вышли. Скорее всего, их засекли и уничтожили. А это говорило о том, что техника наблюдения у врага на высоте. Поэтому на предложение Ухана я ответил согласием.
– У нас, кстати, есть разведракеты, – напомнил Ухан. – На «Костоломе». Можно подвесить над ущельем, километров десять вокруг Чертога осветим. Ни одна мышь не проскользнет.
Если вы помните, я уже упоминал про начинку разведракет, состоящую из «мошкары» – миниатюрных видеокамер, способных после распыления на определенной высоте долгое время парить в воздухе и вести наблюдение, собирая и анализируя информацию. Все верно, мы вполне могли использовать их прямо сейчас, вместо «стрекоз», чтобы получить объемную картинку местности вокруг Чертога. Но…
– Но у нас всего две штуки, – возразил я. – А хватит их часов на пять. Если сильного ветра не будет – максимум на семь. Лучше прибережем на крайний случай, у нас «стрекоз» до фига и больше.
– Ну, тогда я пошел в РВЦ. – Ухан развел руками. – Займусь выстрелами для гаусс-пушек, пока есть время, задам киберам работу. Идет? А вы готовьте «стрекозы».
