— А мне кажется, — возразил Герчо еще больше прищурившись, — что Койчев — более важная птица. Это ведь из-за него Дюлгеров проделал такой длинный путь — аж с улицы Средна-Гора. А помню, еще бабка моя любила повторять, что коли гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе.
— Да, Герчо. Мне тоже кажется, что Койчев — здесь более важная птица, раз он преспокойно переназначил Дюлгерову встречу на четверг. Тот небось и сплюнул от этого с досады: проделал такой длинный путь, а Койчев, как хороший бюрократ, приглашает его на следующий день. Ну, а теперь хочу вам дать новое задание. Сегодня ночью спать не придется. — Он взял из рук вошедшего сотрудника магнитофонную пленку. — Придется продолжить наблюдение за объектами. До утра.
— Есть продолжить наблюдение! — сказали в один голос Герчо и Рангел и вышли из кабинета.
32
Оставшись один, Чавдар нетерпеливо установил пленку на магнитофон и включил его. Сначала слышались какие-то незначительные разговоры, хлопанье дверей, потом все затихло. Тишину прервал робкой стук в дверь, громкий голос Джамбазского произнес: «Войдите!» Спустя секунду раздался испуганный голос уборщицы, которую обвиняли в том, что она присвоила заграничную авторучку.
«Как ты могла! — загремел голос Джамбазского. — Знаешь, сколько полагается за кражу — шесть месяцев тюрьмы!»
«Умоляю вас, товарищ Джамбазский! Ручка упала на ковер и никто не обращал на нее внимания. Я взяла ее, потому что дочка накануне потеряла свою ручку, а на другой день должна была писать контрольную... Прошу вас, товарищ Джамбазский, не выдавайте меня милиции. Я на все готова, — убирать у вас, стирать белье, только пощадите!»
«Но что я могу сделать! Я — всего лишь административный секретарь».
«Можете, вы все можете! Хотите, я упаду вам в ноги?»
«Ну хорошо! Я постараюсь что-нибудь для тебя сделать! Приходи завтра ко мне домой. Адрес знаешь... Я постараюсь все уладить, но знай, что это нелегко...»
«Я понимаю, я все понимаю. Я приду к вам домой. Спасибо вам большое, век не забуду!»
— Ах, негодяй! — прошептал Чавдар.
Но вот снова послышался стук и голос Златанова спросил:
«Вы заняты, товарищ административный секретарь?»
«А, Златанов, заходи. В общем, все как я предполагал...»
Диалог обещал быть интересным. Чавдар насторожился.
«И что? Подаст заявление об уходе?»
«Нет, отказывается. Категорически».
«Отказывается, потому что ты мямля. И всегда был таким. Даже в Берлине. Мямля и бабник!»
«Ладно, давай не будем! Сейчас не время».
«Если бы не я, задал бы тебе тот диктатор по первое число...»
«Слушай, не употребляй ты это слово где надо и не надо. Вот и в докладе своем на каждом шагу его упоминаешь...»
«Да ради тебя же, дурака! Чтобы не забыл о Берлине! Знать ничего не хочу — ты должен заставить его подать заявление об уходе!»
«Я же тебе уже сказал — категорически отказывается! Мы даже сцепились с ним из-за этого».
«В таком случае — пусть его уволят! Кстати, зачем вызывали тебя в милицию?»
«Много будешь знать — скоро состаришься!»
«Ах вот как! Ну ладно... Только знай — я ведь тоже могу развязать язык...»
«Погоди, что ты сразу злишься. Йотов подал жалобу на клевету. Но ты тоже, скажу тебе! Как ты только мог придумать эту глупую историю с вином? Какой дурак в это поверит?»
«А пусть милиция проверяет. Это ведь по ее части. Ну и что же?»
«Они попытались убедить меня, что ты переборщил. Но я их разубедил. Причем подчеркнул, что мы не потерпим диктаторских замашек в государственном учреждении...»
«Вот видишь, это слово необходимо!»
«Еще я сказал, что Йотов все время давит на тебя, не пускает в командировки, мешает заниматься общественной работой, не позволяет, к примеру, пользоваться пишущей машинкой для переписки докладов и речей, словно это его собственность, а не институтская...»
«Правильно, именно так...»
«Да не совсем оно так, ну да ладно... Все-таки общественной работой ты занимаешься в рабочее время... А на машинке пишешь против него доносы...»
«Чего, чего?»
«Да это его слова, как ты не понимаешь!»
«Ладно. Ну, и что дальше?»
«Ничего. Они согласились, что вместе вы работать не можете и порекомендовали перевести его на другую работу с такой же зарплатой...»
«Вышвырнуть его, как паршивую собаку... И никакой ему работы!»
«Извини, Зико, но кто это позволит сделать! Все-таки должна же быть во всем мера. Тебе мало, что я все переиначиваю из уважения к тебе. Не забывай, он может подать жалобу в более высокую инстанцию и тогда мы вылетим отсюда оба...»
«Ладно... Подписывай увольнение, то есть, я хотел сказать, переход на другую работу».
«Это не в моей власти, ты же знаешь. Нужно созвать комиссию. Все равно, будет принято мое предложение, так что не волнуйся».
«Если получится, за мною не станет. Отгуляем в Японском ресторане».
«Успеется...»
Послышался телефонный звонок.
«Да, Джамбазский слушает».
«Товарищ административный секретарь, Златанов у вас?»
«Минуточку... Златанов, это тебя...»
«Алло! Кто? Ганс? Когда ты приехал? Передай трубку вахтеру...»
«Пригласи его сюда, здесь спокойнее. Я должен уйти...»
«Добро. Алло, дядя Дим о, будь добр, проводи его в комнату административного секретаря. Да, я буду ждать его здесь...»
Последовала пауза. Затем послышался стук в дверь.
«Войдите. Битте. Познакомьтесь: Джамбазский» (Выгленов насторожился).
«Шульце».
«Добро пожаловать, Ганс! Небось, привез новые проекты?»
«На этот раз нет. Но я хотел бы, чтобы мы договорились о встрече...»
«Вы меня извините, но мне нужно идти. Здесь вы сможете поговорить спокойно! До свидания!»
«До свидания, товарищ Джамбазский!»
Пауза.
«Почему ты ему не сказал, откуда я? Как бы потом чего-нибудь не вышло».
«Не беспокойся, это мой человек».
«Что нового на культурном фронте?»
«Скоро я стану шефом института. С большими связями! Но у меня и сейчас кое-что есть... «Дружок» твой уходит в отпуск... В родное село собирается... Помнишь, я тебе говорил, что он работает над очень важным проектом? Так вот, этот проект он держит у себя в письменном столе... Дальше — твое дело...»
«Когда ты собираешься в Вену?»
«Еще документы не готовы. Но откуда ты знаешь?»
«Мне все положено знать. Но и тебе не мешает помнить, что разрешение нужно получить не только в
