подло.
Он спросил ее еще резче:
– Что с вами? Вы больны?
Она посмотрела на стакан.
– Я в порядке. Я всегда в порядке. Не спрашивайте меня без конца.
О черт! С этой попутного ветра не дождешься. Он сказал помягче:
– Сейчас перестану. Но вы, кажется, поскандалили с тем типом, который ушел. Чем вам помочь?
– Да не надо ничего. Он просто взбесился. Я сказала ему, что не хочу поступать, как хочет он. Вот он и разозлился. На меня всегда злятся. Ну просто всегда.
«Держу пари, что всегда», – подумал Ронни.
– Это ваш муж?
– Нет. У меня нет мужа.
– Разве вам в вашем возрасте муж не нужен? Вам сколько, двадцать один?
– Нет, двадцать шесть.
– Непохоже.
И в самом деле непохоже. На веснушчатой желтоватой коже не было и намека на морщинки.
– Я не уверена, нужен ли он мне. Муж. Все твердят, что нужен.
– Кто твердит?
– Да кто угодно. Вы понимаете. А у вас есть жена?
– Нет.
– А подружка?
– У меня их несколько.
– Ясно.
Ронни почувствовал странную расслабленность, словно девушка заразила его своей. Он снова резко сказал:
– Говорите, этот тип хотел чего-то от вас. Чего же?
– Поехать с ним в Сардинию. Не секс. Просто поехать и пожить там, таскаться с пляжа на пляж.
– Вы, скажу я, счастливо отделались от Сардинии, пусть там киснут Армстронг-Джонсы, Онассисы, Ре- нье и Грейсы.
– Да, они, верно, там. Вы работаете?
– Да, работаю. Я писатель и комментатор.
– Это тот, кто по радио говорит?
– Нет, по телевидению. Я веду передачу под названием…
– Телевидение. – Впервые в тоне Симон Квик появилось нечто близкое к оживлению. – Вы знаете Билла Хамера?
– Немного, – сказал Ронни совершенно недрогнувшим голосом.
– Вы не находите, что он – чудо? Так очарователен.
– Ну…
– А по-моему, высший класс – И снова на нее накатила апатия.
Ронни решил ударить сразу. В любой момент могло выясниться, что Хамер здесь. Надо отметить, толстяк был великолепным птицеловом, как выяснилось прошлым Рождеством на вечеринке в студии при маленькой стычке из-за рыжей ассистентки. И та ассистентка ничем до того не показывала, что считает Хамера высшим классом. Учитывая все и вспомнив, что Хамеру не удалось одержать верх в их игре в искренность и он опасен, нужно было немедленно переменить сцену. Ронни посмотрел на Симон… как ее бишь, вложив в свой взгляд искренность и чуточку интимности. Эти… табачного цвета… глаза оставались непроницаемыми.
Он спокойно сказал:
– Как насчет того, чтобы смыться отсюда? Пойти поужинать где-нибудь?
– Мне бы лучше в постель, – сказала она привычно монотонным голосом.
– Если вы устали, еда вас взбодрит.
– Я не это имею в виду. Я не устала. Я говорю о сексе.
Уж это Ронни, игравший роль знатока британской молодежи, должен был знать досконально. Но в данный момент его реакция была неприятной смесью похоти и тревоги – тревоги в первую очередь.
– Ладно, – сказал он решительно. – Блеск! Это я люблю больше всего, детка. Поймаем такси и поедем ко мне.
– Я не могу ждать, – пробубнила девушка. – Я хочу сейчас.
