– Я не понял, кто такие греи? Они – инопланетяне, да?
– Запомните курсант: инопланетян не существует! И не верьте болтунам ученым. Нету внеземной жизни. Нету! Есть люди и антиподы, и все. Очевидно, греи – неизвестная нам пока раса антиподов. Квиттеров и еще кой-кого мы изучили, умеем с ними бороться, а греи – что-то
– Еще, если позволите.
– Спрашивайте.
– Товарищ Стрельников, откуда взялись у НАС фашистские пособники? В голове не укладывается – фашисты в НАШЕЙ стране!
– Вот и я, курсант, точно так же, как вы, недоумевал и продолжаю недоумевать –
– А что за посылки доставляют диски этим сволочам поганым?
– Приезжие в гости к Шубину, я полагаю, ожидали денег и счастья личного контакта с истинными арийцами. Типа, как средневековые ведьмы мечтали о встрече с дьяволом. Конкретно, Шубин, сдается мне, ждал еще и спецсредства для шпионажа за полигоном близ Энска.
– За каким полигоном?
– С уровнем секретности «ноль». Нет худа без добра – арийцы как бы сами нам подсказывают, что давно пора утроить финансовые вливания в объект «ноль», хорошенько подстегнуть конструкторов, а охрану усилить хотя бы до уровня «два нуля восемь».
Глава 5
Полигон
Мелкий дождичек сочился из пористой, похожей на грязную губку тучи. Дождик скорее радовал, чем наоборот. Кап-кап-капельки бомбили полчища мошкары, и алчные до людской крови насекомые вынужденно прятались под мокрыми еловыми лапами и попадались в сети союзников людей – пауков. Хваленый «Москитол» нисколечко не помогал, пока грело солнышко, а разрешилась туча от водного бремени, и можно вздохнуть спокойно, без опасения подавиться назойливой мелкотой. Правда, идти под дождем стало несколько сложнее – подошвы, черт бы их побрал, то и дело проскальзывают.
Четверо путников шли, выстроившись в затылок не по росту. Впереди размеренно шагал кряжистый Рогов, за ним семенил субтильный Кукушкин, следом шел долговязый Лосев и замыкал цепочку молодцеватый Стрельников.
Да, Гром опять стал Лосевым. «Оперативный псевдоним не для чужих ушей придуман», – объяснил полковник и приказал откликаться на привычное Андрею имя собственное. Себя же Стрельников велел именовать «дядя Паша», обращаться на «ты» без церемоний и тени смущения.
Задетая плечом Рогова еловая лапа зацепилась за чехол охотничьей двустволки, изогнулась, застонала, будто живая, и, царапая рюкзак Рогова, с облегчением и свистом распрямилась, ударив растопыренными иголками по физиономии зазевавшегося сказочника.
– Чтоб тебя в лоб, кочерыжку!.. – ругнулся сказочник, сбился с шага и поскользнулся.
– Не падать! – Лосев подхватил тщедушное тельце под мышки, пихнул вперед.
Природа обделила Аркадия Кукушкина и ростом, и мускулатурой. К пятидесяти четырем годам она еще и зубы ему проредила изрядно.
– Мерси за поддержку, – оглянулся Кукушкин, блеснув золотыми мостами под редкими усиками. Улыбочка вышла вымученная, капли дождя и пота стекали с осунувшегося лица, словно слезы.
Впереди сопка. Угол подъема градусов шестьдесят, не меньше. Всем приходится пыхтеть, пригибаться к земле, припадать то на одно, то на другое колено. Лучше остальных справляется с подъемом, естественно, проводник Рогов – идет первым, да и в тайге не новичок. Тяжелее всех Лосеву – дохляк Кукушкин снял с плеча зачехленное ружье, опирается на оружие, как на костыль, и все равно Андрею приходится все чаще подхватывать писателя, не давая свалиться навзничь, толкать под задницу, помогать подняться, когда Кукушкин падает ничком.
Взобрались. Рогов сбил с коленки прилипшую к ватной штанине землю. Перевел дух Андрей. Резко вздохнул, медленно, с шипением, выдохнул дядя Паша Стрельников.
– Монблан, право слово... – тощий зад Кукушкина приземлился на трухлявом пеньке. – Эверест-тхэ- экхе-ке... – Кукушкин закашлялся, бросил ружье-костыль, с мученическим выражением морды лица освободился от лямок рюкзака, полез за пазуху, за портсигаром.
– Курить нельзя, – мотнул головой Рогов.
– Берегите лес от пожаров! – кивнул Кукушкин. – Заманал ты меня, Вовик, правилами техники безопасности. – Сказочник достал портсигар, полез в штаны за зажигалкой. – Тут бы умудриться прикурить под дождиком, а ты говоришь – курить нельзя...
– Спрячь сигаретницу, писатель, – Рогов глянул на Кукушкина, прищурив левый глаз, а правым как бы прицелившись точно промеж писательских бровей. Нехорошо глянул. – Примета у нас, у таежных, – возле полигона не курить, не выпивать, по матушке не выражаться...
– ...девок не любить, анекдоты не рассказывать, – подхватил, продолжил в тон Рогову насмешник Кукушкин, попутно нашаривая зажигалку. – Стихов не читать, о генсеке не... – рука, искавшая в кармане штанов, замерла, насмешливые глаза округлились. – ...Позволь-позволь, голубчик?!. Мы ВОЗЛЕ полигона, ты сказал?!. Какого члена собачьего мы забыли возле полигона?..
– Через полигон пойдем, напрямик, – решительно проговорил Рогов.
– А ты, Вова, брехал – в обход двинем, – напомнил дядя Паша Стрельников и вроде невзначай, вроде с ленцой обошел писательский пенек, встал так, что между ним и Роговым не осталось препятствий и расстояние сократилось до дистанции прыжка.
– Позвольте-позвольте! – вскочил Кукушкин, бесцеремонно потеснил Стрельникова, вмиг обесценив все его маневры, и попер хилой грудью на глыбу Рогова. Откуда только силы взялись. – Помню-помню! Я все помню – на карте обозначен «военный полигон». Оно мне надо?! Ломиться на охраняемый объект, оно нам надо? Откуда я знаю, чего там испытывают на полигоне? А если мины? Какого члена, хотелось бы узнать, ты притащил нас к полигону? За каким членом, мать твою в дышло, заранее маршрут рисовали?! Красный пунктир на карте далеко-далече от оранжевого прямоугольника полигона, или я не прав?! С утра по сопкам вверх-вниз, вверх-вниз и нате вам – пожалуйте бриться! Мы, извольте слышать, ВОЗЛЕ! Какого члена, я спрашиваю?! Како... о... кха-кх-х...
Кукушкин зашелся в кашле. Согнувшись, прижав ладошки ко рту, он ритмично вздрагивал, не в силах остановиться. А невозмутимый Рогов, глядя поверх трясущейся головы писателя, заговорил со Стрельниковым спокойным, ровным голосом:
– До солнца вышли и до обеда всего десять кэмэ прошли. Здешние бабы быстрее вашего писателя ходят. Я прикинул, покумекал и свернул. И правильно сделал. До темноты далеко, а мы у полигона. Напрямик через полигон – километров пятьдесят срежем.
– Намечая маршрут, про полигон мы так толком и не поговорили. Что за полигон? Не химический?
Лосев восхищался полковником. Дядя Паша Стрельников лицедействовал просто великолепно! Спрашивал с искоркой живого интереса в глазах, с ноткой должной опаски в голосе.
– К... кхе, кхе... к херам собачьим ваш полигон! Я постараюсь, войду в форму-укху-кхе... кхе... пойдем быстрее. В обход-дхе... кхе...
– Андрей, дай писателю из фляги хлебнуть.
– Хорошо, дядя Паша.
– Так что за полигон?
– На полигоне испытывают эл-а-три эс. Лучевые – автономные-самонаводящиеся-самодвижущиеся системы. Вот... – Рогов скинул рюкзак, развязал тесемки, вытащил из гущи вещей и вещиц портативный
