главное, бронежилет надежно защищали жизненно важные органы охранника.
Молодец в камуфляже малость обалдел от непонятной прыти небритого визитера в приличном, хоть и мятом, пальто и пижонской широкополой шляпе. Вылупился на Игната рачьими глазами, спросил удивленно и совсем беззлобно:
– Ты шо? С ума сбрендил, дурик?
Игнат хотел заорать «да» в ответ, но сдержался. Выхватил из кармана платок-румал, лихо крутанул им над головой, над шляпой, крикнул громко и истерично:
– Хари Кришна! Хари Кали!!!
– Шо за «хали-гали»? – наморщил лоб охранник. – Кончай дурить, малой!
Открылась дверь офиса двенадцать, в коридор выглянула озабоченная физиономия знакомого Игнату сыщика Юры. Охранник повернул лобастую башку, очень выразительно посмотрел на Юру, явно собираясь высказаться нелицеприятно в адрес обитателей двенадцатого офиса, куда шляются всякие сумасшедшие посетители, однако выговориться не успел. Игнат размахнулся что есть силы, рубанул кистенем- румалом.
Красная скрученная ткань со свистом рассекла воздух, узел, утяжеленный мелкими монетами, стукнул бесстрашного работника охраны чуть выше левого уха.
– Бля... – Охранник схватился за голову обеими руками, одновременно приседая на корточки.
Игнат размахнулся еще раз. И еще раз красная узловатая тряпка просвистела в воздухе. Теперь Игнат метил в знакомую Юрину физиономию.
Сыскарь Юра оказался гораздо проворнее сраженного первым ударом молодца. Перешагнув порог, Юра вскинул руку навстречу платку-кистеню, перехватил красную ткань так ловко, что она намоталась на его предплечье, дернул и вырвал тряпочное оружие из крепко сжатого кулака Игната. Сергач на мгновение потерял равновесие и прозевал мощнейший удар остроносым ботинком между ног.
Игнат упал на колени, стукнулся лбом об пол, скрючился, перестав что-либо соображать. Острая, жгучая боль захватила Игната целиком, переполнила до краев и вырвалась наружу тихим шипящим стоном. Недаром китайские мастера мордобоя называют паховую область «золотой целью», ох недаром!
Захлопали двери офисов, соседствующих с двенадцатым. В коридор выглядывали озабоченные и озадаченные, испуганные и заинтригованные, недовольные и глупо улыбающиеся мужчины и женщины, юноши и девушки. Боевой клич Игната и шум потасовки переполошили офисную.
– Все в порядке, господа! – поспешил успокоить соседей Юра. – Все нормально. Какой-то пьяный дурак прорвался через охрану, но мы его успокоили! Нет повода для волнений, господа и дамы, мы сейчас же вызовем милицию и отправим алкаша куда следует!
– Он не прорвался, – попытался защитить профессиональную честь охранник, силясь подняться с корточек. – Он, падла, сказал, что...
– Все хорошо, не волнуйся! Нет к тебе никаких претензий. – Юра подскочил к кряхтящему охраннику, обнял его за плечи и шепнул в ухо: – Николай Васильевич тебе лично выплатит ПОЛНУЮ компенсацию, в обиде не будешь.
Юра лучезарно улыбался, улаживал дела с соседями и охраной, а тем временем двое сообразительных и быстрых на руку сотрудников фирмы Самохина выскочили в коридор, подхватили бодающего пол Игната за ноги, за руки и уволокли долой с досужих глаз.
Едва Игната вынесли из коридора, едва закрыли дверь, сразу же перевернули на живот, закрутили руки за спину, на запястьях защелкнули браслеты наручников.
– Тащим его в кабинет Николая, – сказал незнакомый Игнату голос, и Сергача тут же подхватили под мышки, поволокли.
Широкополая шляпа упала под ноги, точнее, под коленки Сергачу. Коленки, волочась по полу, смяли шляпу. Скованные за спиной руки еще немного и сломаются в плечевых суставах. Больно, блин!..
Скрип петель, мякоть ковра внизу, рывок вверх за шиворот, и задница Сергача плюхается в мягкое кресло, пелена боли двумя слезинками спадает с глаз, Игнат моргает, начинает различать четкие очертания предметов и людей.
Да, он в кабинете Николая Васильевича. Сидит в начальственном кресле. Слева окно с листом фанеры вместо выбитого вчера стекла, по бокам кресла двое мужчин среднего возраста в строгих темных костюмах. Руки за спиной мешают как следует выпрямиться, все время хочется наклониться и лечь щекой на столешницу.
– Оклемался? – В кабинет вошел Юра. – Саня, позвони Николаю, расскажи новости.
Мужчина по правую руку от Игната достал из внутреннего кармана пиджака трубку мобильного телефона.
– Бесполезно! – хрипло закричал Игнат. То есть он хотел закричать, не вышло. Крик сорвался на хрип.
– Чего «бесполезно», козлик? – Юра подошел к столу, нагнулся, потрепал Игната ладошкой по щеке. – Чего «бесполезно», я спрашиваю?
Игнат мотнул головой, пытаясь отстраниться от чужой шершавой ладони.
– Ах так? – улыбнулся Юра. – Тебе ласка не нравится, козлик?
Юра размахнулся, отвесил Игнату звонкую пощечину.
– Чего «бесполезно», козел?! Поясни!
– Бесполезно звонить Самохину! – оскалился Игнат, исподлобья глядя на Юру прищуренными злыми глазами. – МЫ его принесли в жертву! Самохин мертв! Как и его брат! Как и все другие! И тебя МЫ убьем! Задушим! Всех вас задушим!!!
Что-то сказал Саня, прижимавший телефонную трубку к уху. Что конкретно – понять невозможно, мешают истеричные крики Игната.
– Заткнись! – Юрий ударил Сергача основанием ладони по носу. Из разбитого носа моментально потекла ручейком кровь, крик застрял у Игната в горле, рефлекторно откликнулась на удар слезная железа, снова туманя взор, снова заливая зрачки соленым. – Заткнулся? Саня, повтори, чего сказал.
– «Абонент не отвечает или временно недоступен», – повторил Саня вслед за телефонной трубкой.
– Зона действия телефонной сети не распространяется на загробный мир! – прошипел Игнат, глотая кровь и слезы. – МЫ ТУГИ! Нас много! МЫ убили Самохина, час назад мы его задушили! А еще через час мы задушим ЗУСОВА!
– Чего?! – Юра ухватил пленника за подбородок, заставил поднять голову. – Чего ты блеешь, козел?
– Я! Я задушил Виталия Самохина! Мы! Мы принесли в жертву во имя Великой Кали Николая Самохина! Мы убили Шумилова! Мы убьем его брата – Зусова!..
Удар по носу. На сей раз Юра бил кулаком. Пальцами правой руки придерживал Игната за подбородок и ударил сбоку по носу левым кулаком. Звук ломающегося носового хрящика прозвучал для Сергача будто выстрел, от которого заложило уши. Пальцы, фиксирующие подбородок, разжались, окровавленное лицо упало щекою на стол. Сергач продолжал слышать голоса, но звучали они откуда-то издалека, имели абсолютно одинаковый, очень низкий тягучий тембр, словно не трое, а один и тот же человек разговаривал сам с собою.
– Чего Николай сказал, когда уезжал?
– Ничего. Молча выбежал на улицу, точно ошпаренный, весь красный, суматошный, прыгнул в тачку, и по газам, я в окно видел – с ходу помчал километров под сто.
– Полтора часа от него ни слуху ни духу... Чего делать будем?
– Ждать.
– А вдруг этот козел не врет про Зусова? По идее, он, гад, вообще про существование Ивана не должен знать. Соображаете, куда я клоню?
– Думаешь, стоит предупредить Ваню?
– Предупредить?! Сдадим козла Ивану, и пусть чего хочет с ним, то и делает. Захочет – ментам отдаст, захочет – паяльник в жопу засунет.
– Слышь, а когда Николай вернется, чего ему скажем?
– Как есть, так и скажем. Предупреждать Зусова в любом случае надо. А ну как, в натуре, на Ивана охотятся психи?
