предлагали весомый гонорар за академический час трепотни со сцены Дворца культуры. И намекали на возможное взаимовыгодное сотрудничество в дальнейшем. Грех отказываться, хотя и влом дурить соотечественников, мараться контактами с этим самым «Акрополем».
«Акрополь» возрождался на деньги и по инициативе некоего сумасбродного миллионера итальянца, который возомнил себя очередным Спасителем Человечества, последним оплотом духовности и пупком земли-матушки. Российский филиал духовного «Акрополя» возглавляла ставленница пупка-миллионера, дама средних лет, то ли албанка, то ли сербка по национальности, говорящая на языке Толстого и Блаватской с придыханием и ярко выраженным молдавским акцентом. Особенно выразительно и часто на своих лекциях она произносила слово «дрэвние». Приезжая просветительница балдела от всего подчистую «дрэвнехо», искренне и душевно, с лихвой компенсируя эмоциями вопиющее невежество как в исторических, так и в оккультных науках. Она буквально оргазмировала, рассказывая аудитории, к примеру, о дружбе «дрэвних» египтян с «дрэвними» иудеями. Балдели и слушатели, конспектировали лекторшу, вздыхали о былом, например о райской жизни под мудрым правлением фараонов – пусть рабом, но все лучше, чем сыто существовать в нашенские вульгарные времена...
В тот памятный вечер в арендованном акропольцами ЦДКЖ у трех вокзалов Игнат Кириллович должен был заблистать на сцене актового зала вторым номером после центровой, помешавшейся на «дрэвних» лекторши. В смысле – сорок пять минут вещает она, перерыв, и столько же умиротворяет публику, заплатившую за билеты по полтиннику с рыла, звездюк Сергач. Предполагалось, что звездный гость тоже расскажет чего-нибудь из жизни высокодуховных «дрэвних». Все первое отделение Сергач сидел в зале, слушал-слушал сексуальные вздохи дамы албанохорватской национальности, косился по сторонам и, совершенно неожиданно для себя, замандражировал – боязнь полного зала известна любому актеру, ощутил ее и Сергач в полной мере. Ощутил и слинял тихонько из духоты зала в холодок буфета.
Вообще-то выпивал Игнат редко, а еще реже напивался до безобразия. Годы взросления не в счет, кто не злоупотреблял в юности? Обычно Сергач четко чувствовал алкогольный градус в организме и умел блюсти пресловутую меру. Заказав в буфете пятьдесят граммов коньяка для храбрости, Игнат зажевал их долькой лимона с солью и удивился – мандраж, вместо того чтобы пройти, только усилился. Сергач выпил еще рюмашку. Безрезультатно, колени ватные, в груди томление. Опрокинул еще рюмку, еще... Короче, Игнат Кириллович не заметил, как нализался вдрызг. В тот злополучный вечер организм обманул своего носителя, сыграл с ним злую, ой злую шутку!
На сцену актового зала Сергач вышел бодро, но с нехорошим блеском в глазах. Во рту горсть мятных драже «Тик-так», в голове хмель. Выход Сергача подготовили, его неадекватности никто не заметил, и публика встретила приглашенную звезду аплодисментами. Довольная звезда, опершись о трибуну, решила для начала порадовать жаждущую мистико-исторических откровений аудиторию анекдотом. И звезда Сергач рассказал, живо, в лицах, как приходит Христос на тайную вечерю, а там все поголовно в хлам бухие. Сын Божий поднимает Петра, спрашивает: на какие шиши гуляем, Петя? На бабки Иуды, отвечает Петя, он, Искариот, чой-то продал за тридцатник серебром, угощает... Ожидаемого хохота в зале Игнат не услышал. Не услышал и оваций, пусть и жидких. В гробовой тишине на авансцену выбежала главная ревнительница «дрэвностей», за ней табун приспешниц из числа руководящего состава «Акрополя». Дамы окружили трибуну, точно валькирии, вцепились в слабо сопротивляющегося Сергача и поволокли его за кулисы. Предводительница валькирий тут же кинулась обратно к трибуне и заголосила про провокацию темных сил в храме духовности, в то время как ее приспешницы в кулисах шипели змеями на пьяного Сергача, стыдили и требовали у звездного гастролера вернуть аванс за выступление.
Аванс, к сожалению, остался в буфете, а Сергач, к счастью, малость протрезвел и сражаться в буквальном смысле с валькириями, хвала духам, не посмел. А хотелось, если честно. Игнат оправдывался, дескать, по канонам нельзя допускать рискованные высказывания лишь о Духе Святом, мол, рассказанный анекдот вычитал в газете с миллионным тиражом. Игнат оправдывался, а валькирии свирепели, угрожали милицией и кармической карой. Улучив момент, Игнат Кириллович вырвался из окружения размахивающих кулачками дамочек и позорно бежал. Сначала из закулисья в фойе второго этажа, потом кубарем по мраморной лестнице в холл с гардеробом. А дамы следом, следом с воплями. Пришлось пожертвовать верхней одеждой, от любимой зимней куртки с капюшоном остался на память номерок в кармане пиджака с надорванным валькириями рукавом. Пришлось, минуя гардероб, мчаться к выходу. Сторожа, хвала духам, у дверей нет, погоня, хвала моде, на каблуках, поэтому подотстала. Однако если бы не Ангелина, ночевать Сергачу в кутузке, право слово! Выскочив из клуба, он поскользнулся, грохнулся на обледенелый асфальт, и уж погоня срывала с петель двери за спиной, точнее – за перпендикулярными ледяной тверди подошвами, когда мягко притормозил у бордюрного камня автомобиль, отворилась автомобильная дверца, и очаровательная блондинка поманила Игната Кирилловича пальчиком, дескать, прыгай в тачку, беглец, помогу...
Игнат так и не выяснил, каким, собственно, ветром занесло на лекцию к акропольцам Ангелину. То есть она говорила, каким, но некоторое время спустя Игнат убедился, что верить Ангелине лучше через раз.
Ангелина сидела в зале, когда Сергач хулиганил на трибуне. Она вышла из зала, когда Игната увели в закулисье. Прозорливо предчувствуя, что Игнат Кириллович в конце концов пустится в бега, она поспешила на улицу к припаркованному недалече авто и подъехала к выходу из Дворца будто бы к заранее оговоренной секунде. Ведьма, одним словом.
...Кстати, инцидент с «Акрополем» Сергач уладил с помощью почты. На другой день, раскаявшись в содеянном, похмельный Сергач перевел на расчетный счет импортной философской школы сумму, равную пропитому гонорару плюс полторы тысячи рублей за моральный ущерб. Квитанцию о денежном переводе вкупе с покаянным письмом Игнат отправил по адресу иллюстрированного журнала «Возрожденный Акрополь». Да, представьте себе, международная школа самобытных философов выпускает еще и журнал на русском языке, глянцевое, на отменной бумаге периодическое издание со статьями о жизни «дрэвних» и рекламой платных мероприятий вроде того, которое опошлил пьяный Сергач...
Прекрасная ведьма подвезла пьяного прорицателя до дому. Руку поцеловать на прощание не разрешила категорически, сунула в наружный карман мятого пиджака визитку и вытолкнула дебошира на мороз. Игнат позвонил ей вечером следующего дня, сразу после того, как сделал банковский перевод и почтовое отправление на адрес печатного органа акропольцев. Игнат дозвонился с первой же попытки и счел это добрым знаком. С места в карьер пригласил ведьму в ресторацию, получил согласие, и в ноль часов пять минут уже следующего дня она таки разрешила Игнату Кирилловичу чмокнуть кожу у себя на запястье.
У них оказались общие вкусы, у Игната с Ангелиной. В их первый ресторанный вечер они выбрали одинаковые блюда, предпочли херес и кофе без сахара с песочным десертом.
Они оба крутились в оккультном бизнесе. И она имела крошечный офис в центре. Спектр ее услуг был стандартный – возвращение загулявших мужей в семью, ворожба на картах Таро, снятие порчи и сглаза, заговоры на удачу. Еще она приторговывала, и довольно успешно, средствами от излишнего веса. И еще являлась автором двух книжек про папу Иоанна двадцать второго, приравнявшего колдовство к преступлению, и про исторический период до папы № 22, когда никто не обвинял ведьм в преступлениях против человечества, когда их практика считалась лечебной и называлась «Искусством ловкости». И еще просвещенная ведьма издала брошюру-бестселлер о вреде самостоятельных занятий разнообразными эзотерическими техниками. Ведьма предупреждала – ежели кто без надзора Мастера вздумал разучить комплекс китайской энергетической гимнастики, то энтузиаст рискует ослепнуть, а если заниматься йогой по книжным пособиям, то самоучка может запросто свихнуться. И еще она... Впрочем, неважно, чем еще занималась и о чем писала ведьма Ангелина. Важно, что она намекала на то, что, мол, не хило зарабатывает на оккультной публицистике и еще больше имеет от населения, посещающего ее магический салон. Ангелина допустила легкомысленную промашку, сообщив Игнату о размере своих совокупных доходов, ибо тертый калач Сергач прекрасно ориентировался в, скажем так, оккультной экономике и сразу сообразил – она лжет. Не врет нагло, но привирает.
За дебютным походом в ресторан последовали другие совместные вечера, а где-то спустя месяц и ночи. Их отношения бурно развивались, и все чаще Сергач уличал подругу если не во лжи, то в неискренности.
Она обмолвилась, что ей четверть века от роду, но как-то утром Игнат проснулся раньше ведьмы и случайно опрокинул ее сумочку. На пол высыпались всякие женские мелочи, а также паспорт. Сергач заглянул в краснокожую паспортину, не удержался, оказалось, ведьма скостила целую пятилетку и ей уже
