Игнат поставил точку. Задумался на секунду, шлепнул себя ладошкой по лбу и схватился за телефонную трубку. С лихостью и азартом виртуоза исполнил на клавишах с тональным набором авангардную мелодию служебного телефонного номера жены, с нетерпением дождался ответа.
– Слушаю вас...
– Инна! Это я! Есть пара минут для любимого мужа?
– В магазин сходил?
– Схожу, обещаю!..
– Новая идея?
– Угадала! Только что родилась, пару мгновений тому назад. Нужно срочно на ком-то проверить, а то вдруг я в маразме?!
– Судя по твоим интонациям, ты в экстазе.
– В творческом! Кажется, придумал гениальный ход – весь опус назову «Ошибка президента», как тебе?
– Банально, дорогой.
– Имеется в виду президент враждебной делу мира во всем мире вражеской корпорации. Злобный президент преступной фирмы ошибся в оценке крутизны нашего кадрового разведчика, что его, злодея иностранного, и погубило в итоге. Как тебе такой сюжетец?
– Напоминает ремейк первого романа о Джеймсе Бонде.
– Именно! Откровенный перепев Флеминга, в том-то вся и фишка! Сейчас возьмусь за эпизод, когда герой мочит в уборной аэропорта двух арабов-диверсантов и вынужденно покидает страну на ближайшем авиарейсе. Отправлю его на Ямайку!
– Смотри, не перегни палку.
– Блин! В программе «Куклы», образно говоря, палку за много лет эфиров гнули и так и эдак, в вашей газете карикатуристы рисуют, кого хотят и как хотят, а писателю ИКС нельзя похулиганить, да?
– Ты работаешь под заказ, не забудь.
– Помню! Помню и то, что кто-то грозился помочь мне с эпиграфом к шпионскому заказному роману.
– И этот кто-то... то есть – эта кто-то не забыла своей угрозы. Тебе везет, Сергач, сегодня с утра пораньше проглядела статью молодой сотрудницы о женском детективном творчестве и выписала для тебя цитату.
– Диктуй.
– Записывай: «Если правда, что зло порождает зло, то добро должно порождать добро». Александра Маринина. Собрание сочинений, том двенадцатый, страница восемьдесят пять.
– Гениально!.. Да, слушай! Чуть не вылетело из головы – сегодня вечером мы приглашены к...
Вдруг раздался звонок в прихожей. Длинный и требовательный. Игнат аж на табуретке подпрыгнул.
– Алло! Эй, Сергач! Ты чего там? Чего замолчал? Алло!
– Ха! Утро неожиданных звонков продолжается, в дверь звонят.
– Поди открой.
– Я голый.
– Оденься быстро и открой! – затараторила Инна скороговоркой. – У меня с соседями завидные отношения, и, будь любезен, пожалуйста, прояви максимум вежливости и доброжелательности. И позвони мне потом.
– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева, – ответил Сергач сварливо пикающей трубке. А в прихожей тихо, тишина после первого дз-з-з-ынь. Может, не стоит суетиться? Может, соседи или кто там еще – водопроводчики, почтальоны, свидетели Иеговы, дворники, – разок звякнув, одумались и ушли восвояси, а?
Фиг! Снова настырное дз-з-з-зы...
– Блин! – Игнат соскочил с табурета, побежал в комнату, у поворота в закуток прихожей притормозил, крикнул, оглянувшись на входную дверь: – Обождите шесть секунд! Сейчас открою!.. Разумеется, одевался Игнат дольше шести обещанных секунд, однако и минуты не прошло, а он уже заглядывал в дверной «глазок», одной рукой одергивая футболку с аппликацией трилистника «Адидас», другой подтягивая шорты, опять же фирменные, родные «адидасовские».
За дверью здоровенный мордастый мужлан в нелепом для летнего зноя наряде. Этакий пришелец из осени в костюме-тройке, в массивных ботинках на толстой подошве, при галстуке. И никаких следов потоотделения на грубо слепленном, без выражения лице. Робот-андроид, честное слово!
«Элементарно, Ватсон! – догадался Игнат. – Явился незнакомый мне сосед по парадному. Счастливчик только что вышел из квартиры, оборудованной системой охлаждения воздуха, и направляется к машине опять же с кондиционером в салоне. Или наоборот, неважно. Чего ему, блин, надо?»
Разглядев пришельца через окуляр «глазка» и позавидовав кондиционированному бытию, Игнат ляпнул первую из набора стандартных для подобных ситуаций фраз, которая пришла на ум:
– Вам кого?
Вместо ответа «счастливчик» разинул рот. Во рту вместо языка торчал куцый обрубок. Зрелище кастрированного языка, уж поверьте, производило сильное впечатление. Сергач даже поежился зябко, будто в парилку июля дохнуло холодом ноября, даже вздрогнул. А пришелец меж тем извлек из нагрудного кармана пиджака вчетверо сложенный листок, развернул, поднес поближе к линзе «глазка» и указал крепким пальцем на размашисто написанные строчки.
Листок вместе с вытянутой рукой вздрагивал, то и дело мялся на сгибах, палец елозил по неровностям строк, вдобавок оптика искажала буквы. Игнат только и сумел, что ухватить взглядом последнее слово в правом нижнем углу: «Инна».
«Значит, мужик стопроцентно не ошибся квартирой, – подумал Игнат, потянувшись к рычажкам и колесикам замков. – Одежки на немом вовсе не из магазина «секонд-хенд», на бандита не похож, стоит один-одинешенек, можно и...»
И открыл. Распахнул дверь, поздоровался с несчастным немым, которого поспешно посчитал «счастливчиком».
– Добрый день, здрасте. Позвольте взять записку?
Немой одобрительно закивал, сунул записку в руки. И Сергач закивал, вежливо, слегка смущенно улыбаясь. И, сохраняя несколько фальшивую полуулыбку, пробежался глазами по строчкам:
«Игнат, меня похитили! Немедленно отправляйся с человеком, передавшим тебе эту бумагу, иначе случится беда. Твоя Инна».
Самое интересное – почерк весьма похож на каракули супруги, с которой только что разговаривал по телефону, которая сидит сейчас у себя в редакции, в прохладном комфорте, курит, конечно, ее трудно представить без сигареты, может быть, пьет кофе, а может, и не пьет, но точно ждет звонка от мужа – последними ее словами, произнесенными одну... нет, две – две с половиной минуты назад, были: «И позвони мне потом...»
Игнат успел перенести вес тела на правую ногу, сжать левый кулак и наметить цели для атаки – в подбородок кулаком, снизу вверх, локтем с подшагом сверху вниз, сбить руки противника, коленкой в пах, стопой зацепить голень. Далее конечности сами разберутся, за что хвататься, чем и куда бить, как добивать.
