нелепо задирая ствол установки вверх… Первые двое, сбитые с ног вакуумными гранатами, уже зашевелились, пытаясь подняться… адово семя, четверо, и ещё ни один не выведен из строя окончательно…
Я изо всех сил выбросил руку вперёд. Лезвие виброножа с размытой от скорости колебаний кромкой с трудом пробило соединительное кольцо между шлемом и нагрудным панцирем, вспоров штурмовику горло. Он выгнулся, хватаясь руками за шею, и повалился на спину.
Ещё трое.
Оценка внутреннего состояния показала, что я уже готов к «прыжку», но без Менги я уйти не мог. А чтобы беспрепятственно вернуться к ней, мне нужно было закончить здесь…
Я уже развернулся к штурмовику, пытавшемуся подняться с пола, когда угодил в ловушку. Слух уловил тихий посвист выстреливаемых побегов абордажной плети – специального устройства, встроенного в нагрудник доспехов и выбрасывавшего десяток прочнейших, почти неразличимых для глаза нитей с особыми крючьями на концах. Крючья намертво впились в одежду и резко потянули меня к штурмовику, уже приготовившемуся сжать меня в своих лапах, снабжённых мощными усилителями мышц. Этот тип планировал предоставить остальным возможность добить меня без помех, если не сможет раздавить сам. Извернувшись всем телом, я успел рассечь виброножом часть нитей, но не освободился и в следующий момент уже падал на пехотинца…
Выбора не оставалось. По телу скользнула тёплая волна, реакция на подготовку к прыжку. Прыжку, энергию на который придётся бездарно потратить на возвращение к Менге, а там уже отбиваться, как придётся…
Что-то вдруг изменилось вокруг.
Я явственно ощутил присутствие могучей силы, возникшей словно из ниоткуда и сразу заполнившей весь коридор. Лютый голод…… поиск… захват цели… удар…
Атака была стремительной и безжалостной.
Нечто невидимое обрушилось на пехотинцев, уже направивших на меня плазмоганы. Обрушилось и сжало в тисках ледяной ярости, раздавив их разум, словно гнилые плоды. Три мысленных предсмертных вопля – и абсолютная тишина… Кто-то вступил в схватку на моей стороне и выиграл её. Мощь и скорость этой атаки производили неизгладимое впечатление.
Я по-прежнему не чувствовал невидимого союзника, но мешкать не собирался. Вибронож полоснул по остаткам пут абордажной плети, и я оказался на ногах…
Где же он? А не все ли равно? Надо просто закончить то, что начал…
Но тут я кое-что нащупал в нескольких шагах от себя – очень слабый человеческий эмофон, даже не эмофон, а его отголосок – словно призрачное облачко плыло в мою сторону со скоростью человеческого шага. Так я и думал. Высокие технологии, мать их, оцифрованный камуфляж, защищавший и визуально, и, благодаря специальным пси-поглотителям, ментально. Шикарное снаряжение. Настоящие эмоции и намерения моего неведомого союзника из-за камуфляжа было сейчас прощупать затруднительно, я потому его и не засёк раньше, но что-то мне говорило, что в данный момент он целиком и полностью на моей стороне…
– Не медли, забирай женщину, – донёсся из призрачного облачка не менее бесплотный голос, явно искажённый аудиофильтрами, чтобы исключить возможность опознания.
Дельный совет. Разбираться, кто он и откуда, времени и в самом деле не было – как раз в этот момент противоположный конец коридора заполнился нарастающим рокотом и свистом реактивных двигателей «сэнгра», неуклюже, но неумолимо выворачивающего из-за угла. Со стороны посмотреть – курам на смех, такая мощь и против одного человека, но мне было не до смеха… Пока высунулся только гладкий чёрный нос, ощетиненный развёрнутой реактивной установкой, но скоро вся эта туша окажется здесь. А у меня пустые руки, и лучший способ противодействия столь грозной силе в данной ситуации – свалить как можно быстрее и как можно дальше, что теперь вполне было в моих возможностях.
Я метнулся к комнате, где оставил Менгу, а в спину уже летел следующий совет:
– Посторонись, шелтянин.
Тонкая нить лазерного целеуказателя выскочила из-под камуфляжа и, прочертив коридор, воткнулась в борт БМД… Вняв предупреждению в голосе союзника, я огромным прыжком преодолел оставшееся расстояние, но не скрылся в комнате, где оставил Менгу, а лишь замер в проёме, готовый в любое мгновение отступить. Тот, кто в столь сложный момент сумел оказать мне помощь, имел право рассчитывать на ответный жест с моей стороны.
– Прекратить сопротивление! Бросить оружие! Лечь на пол лицом вниз!
Включённые на полную громкость бортовые громкоговорители взревели так, что вокруг от них все завибрировало – стены, пол, окружающий воздух: что-то вроде психической атаки, шум почти на уровне смертельного, где-то под сто семьдесят децибел. Если бы водитель не был так самоуверен, то, возможно, сумел бы вовремя отреагировать на серию быстрых юрких мини-ракет, влепившихся прямо в носовую ракетную установку БМД. Тугие пламенные взрывы первой пары ракет, вероятно, лишь содрали броню, зато остальные добрались до боезапаса. Было такое впечатление, словно сверху на нос бота опустилась гигантская огненная кувалда, вбив его в пол и как-то неприлично задрав вверх корму…
Я захлопнул дверь комнаты чуть раньше того момента, когда до неё добралась взрывная волна. Застонали стены, дрогнул, словно под стопой великана, пол, взвизгнули осколки. Дверь едва не выгнулась дугой, но выдержала. Вот теперь можно было выглянуть. Пришлось поднапрячься, чтобы открыть дверь снова – от силы удара её слегка перекосило в пазах. В коридоре царил хаос. Клочья сорванного со стен пластика заполнили все пространство, кружась, словно листья в лесу во время урагана, из покорёженного бота, силой инерции ещё волочившегося вдоль стены, сдирая бортами пластик и собирая в гармошку ковролин на полу, валил чёрный дым. Эмофоны людей, находившихся внутри, после резкого всплеска боли погасли и теперь едва ощущались. Контуженные ударом (и не последнюю роль в этом сыграла заклиненная «строком» дверь, нарушившая герметичность корпуса и понизившая его защитные свойства), штурмовики пребывали без сознания. В следующую секунду сработала пожарная сигнализация этажа, и из потолочных розеток прямо в развороченный нос «сэнгра» ударили струи порошка-пламегасителя.
Опасное это занятие – применять ракеты внутри здания. Штурмовики в боте на это вряд ли решились бы из опасения обрушить перекрытия, а вот моего незнакомого союзника это не смутило. Я обернулся, чтобы проверить, как он сам справился с тем, что натворил. Явно опустевший и теперь бесполезный ракетомет валялся на полу, а призрачное облачко камуфляжа плыло в мою сторону. Видимо, успел схорониться за углом, вот и не досталось на орехи от взрывной волны.
