— Да, я виновата, — сказала она с жаром. — Но у меня и в мыслях не было кого-либо обидеть. Я просто не хотела выглядеть в ваших глазах полной идиоткой. Мне показалось, что разумнее будет промолчать. Наш роман был очень коротким. Я почти сразу поняла, что совершила ошибку. Помнишь, я сказала тебе, что прозрела? Если бы ты знал, как бы мне хотелось прозреть раньше! — добавила она с горечью.
Лиз чувствовала на себе взгляд Криса, но не смела поднять на него глаза.
— Я не представляла, что Марк такой законченный эгоист, что он не способен на верность и обожает манипулировать людьми.
— О да, этого у него не отнять, — мрачно подтвердил Крис.
— Именно этим он и занимался в прошлое Рождество, — сказала она.
— Вы уже тогда были любовниками? — спросил Крис, не веря своим ушам.
Девушка кивнула.
— Господи! — Крис заскрежетал зубами.
— Но я не сразу во всем разобралась. Я была в шоке, когда ты сказал мне, что он спрашивал у всех совета относительно меня. Он требовал от меня соблюдения тайны. Сначала я думала, что он хочет сохранить наши отношения в тайне, чтобы не лишать их романтики, и меня это радовало. Только потом я его раскусила. Ему нравилось водить всех за нос и чувствовать себя на верху положения. Когда я поняла, что стала его невольной сообщницей, было поздно. Поскольку я не знала, как поправить положение, то решила, что разумнее всего хранить молчание.
— Действительно, молчание — золото, — отозвался Крис язвительно.
— Я ненавидела себя за это. Мне было больно обманывать тех, кого люблю. Я догадывалась, что огорчу вас, и предпочла быть трусихой. Поверь, мне было очень трудно, и я корю себя за все, что случилось.
Надежда Лиз смягчить сердце Криса развеялась. Его лицо оставалось каменным и неприступным. Признание облегчило ее душу, но не сняло тяжести с сердца.
— Так, — произнес Крис холодно, — подытожим. Обнаружив, что мой брат — не идеал, что ты сделала дальше?
— Я с ним порвала, — ответила она, заметив наконец хоть какой-то проблеск.
— Но из этого ничего хорошего не вышло. Марк предпочитает сам диктовать условия, — заметил Крис.
Лиз неопределенно пожала плечами:
— Да, мы в этом не сошлись. Он пытался вернуть меня. Видит Бог, я сделала все, чтобы втолковать ему, что между нами все кончено. Это было какое-то наваждение, но шоры спали, и я увидела все в истинном свете.
— Теперь понятно, почему несколько дней назад ты внезапно сменила тактику, решив использовать меня. — Крис остановил на девушке мрачный взгляд.
Она поняла, что все ее старания напрасны.
— Мне показалось, что я могу убить одним выстрелом двух зайцев, — пояснила она, но на Криса это, похоже, не произвело должного впечатления.
— Единственная проблема, Котенок, состоит в том, что заяц-то на самом деле был один. Представляю, как ты потешалась над моими потугами убедить тебя в необходимости показать семье, что ты излечилась от своей болезни, в то время как ты сама это планировала! — сказал Крис с горькой усмешкой.
— Да нет же, Крис! Просто действовать так диктовала ситуация. Ты ведь тоже воспользовался создавшимся положением, и вообще это была твоя затея! — В голосе девушки звучала досада.
— Я по крайней мере не скрывал своих намерений, — подчеркнул Крис.
Лиз только покачала головой:
— Тебе, значит, можно было соблазнять меня, а мне спать с твоим братом нельзя? — удивилась она двойной морали собеседника.
— Разница в том, что я ничего ни от кого не скрывал. А вы с Марком действовали исподтишка. Вы всех держали за дураков. Такое трудно забыть и простить.
Этого-то она и боялась больше всего. Крис ее не простит. Еще было неясно, как отреагирует мать.
— По-твоему, я не имею права на одну глупую ошибку?
— Имеешь, но, по правде говоря, ты совершила две. Во-первых, связалась с Марком, а во-вторых, врала нам всем. — Крис выразительно загнул пальцы.
— Ты можешь простить, что я была любовницей Марка, но не можешь простить мне второго? — Лиз удивленно пожала плечами. — Я думала, ты великодушнее.
— Тебе не повезло, Котенок, у меня сейчас нет к тебе добрых чувств. — Крис метнул на нее сердитый взгляд.
— А то, что я тебе сказала, ничего не значит? — спросила она, рассчитывая неизвестно на что.
— Ты много чего сказала. Напомни, о чем речь, — сказал Крис устало, глядя ей прямо в глаза.
У Лиз перехватило дыхание.
— Я сказала, что люблю тебя, — хрипло произнесла девушка.
— Ах, это, — бросил он небрежно. — С чего ты взяла, что это важно? Или у тебя есть надежда на взаимность? Неужели ты думаешь, что если я переспал с тобой, то прямо уж так и люблю? Брось, дорогая, ты из собственного опыта знаешь, что можно спать с человеком и не испытывать к нему каких-то серьезных чувств.
Крис действительно был страшно зол на нее, и это было видно невооруженным глазом. Лиз не могла сказать, что знает о его тайной любви к ней. Это только усугубило бы ситуацию. Оставалось надеяться, что через какое-то время он успокоится и они помирятся. Без этой надежды будущее представлялось Лиз безрадостным.
— Понятно. В таком случае я тебя больше не потревожу. — С этими словами девушка неуверенно двинулась к выходу.
У двери она остановилась и, не оборачиваясь, чтобы он не увидел в ее глазах слезы, спросила:
— Можешь кое-что для меня сделать?
— Посмотрим, — отозвался он коротко.
— Просто помни, что я люблю тебя. И спокойной ночи.
Не дожидаясь ответа, Лиз вышла и зажала ладонью рот, чтобы не разрыдаться в голос. Боже, за что такая несправедливость! Как же злость ожесточает сердце. Неужели его оскорбленное самолюбие оказалось сильнее любви? Неужели в том, что случилось, только ее вина? Получается, она собственноручно разрушила то, что ей было дорого. Или нет? Зачем ей судьба посылает такое испытание? Смертельный холод страха сковал ее сердце.
О том, чтобы вернуться на вечеринку, не могло быть и речи, и Лиз направилась к себе.
Не включая электричества, она сбросила туфли и без сил рухнула на кровать.
Как это могло случиться? Девушка искала ответ и не находила. Негодование Криса было понятным. Ей не следовало лгать. Но что сделано, то сделано. Оставалось ждать и надеяться. Это было трудно, но ничего другого не оставалось. Ночь ей предстояла мучительно долгая.
Утром следующего дня Лиз проснулась совершенно разбитой. Первым делом она хотела броситься к любимому, но это было бы ошибкой. Нужно дать ему время. Приготовившись к встрече с семьей, девушка приняла душ, оделась и спустилась вниз, отчетливо понимая, что все уже в курсе событий и что вопросов ей не избежать.
На кухне, кроме Оскара, рывшегося в холодильнике, никого не оказалось. При виде Лиз он улыбнулся.
— Ну как ты? — спросил он обыденно, останавливая выбор на куриных окорочках и бутербродах, оставшихся после вчерашнего торжества.
— Предпочитаю не думать об этом. — Лиз пожала плечами и налила себе кофе.
— Что бы там ни было, я — на твоей стороне. Марку давно следовало поставить фонарь под глазом.
