так что слезы текли по щекам.
На Гребд, за новым лицом, новым сознанием, если захочется — за хвостом, за крыльями, кому какое депо? Единственный предел — небо. (Небо твое небо — всегда было тебе границей).
И после, с новым лицом, со всем остальным, соответствующим деньжищам — куда угодно, в любое место в Космосе, какое почту подходящим.
— Эй! Кто вы такой? Что там делаете? Убирайтесь из моей шлюпки! Оставьте это!
Диминг не стал оборачиваться. Он поднял руки и заткнул уши как малыш в птичьем павильоне в зоопарке.
— Я же сказал: выходите!
Диминг поднес к лицу трясущиеся руки с сокровищами. Банкноты посыпались на пол.
— Выходите! — рявкнул голос, и он вышел, не пытаясь ничего подобрать. Устало обернулся, держа очень, очень тяжелые руки поднятыми чуть выше плеч.
Перед ним стоял молодой человек с ввалившимися щеками, изможденным лицом и широко поставленными льдистыми глазами Ричарда Рокхарда. У ног его лежал мешок, по всей вероятности, брошенный при виде незнакомого человека в своей шлюпке. В руке молодого человека уверенно, как железный прут, лежал акустический разрушитель, нацеленный Димингу в живот.
— Дональд Рокхард, — сказал Диминг.
— Ну и что? — отозвался Рокхард.
Диминг опустил руки.
— Я прилетел, — проскрежетал он, — чтобы выкрасить тебе живот в синий цвет.
Некоторое время Рокхард стоял неподвижно; потом, будто его дернули за веревочку, рука с оружием упала, а по лицу разлилась широкая улыбка.
— Черт меня побери совсем, — сказал он. — Вас отец прислал!
— Дорогой мой, — прохрипел Диминг. — Как я рад, что ты сначала задаешь вопросы, а уж потом стреляешь!
— О, я не стал бы стрелять, кто бы вы ни оказались. Я так рад, что снова вижу человеческое лицо, что… А кто вы, собственно, такой?
Диминг назвался.
— Твоему отцу стало известно, что если шлюпка вроде твоей продерется сквозь поле смерти, ее вывернет наизнанку. Или что-то в этом роде. Во всяком случае, пожелай ты отсюда убраться, никуда уже никогда в жизни не долетел бы.
Дональд Рокхард посмотрел на безумствующее небо и побледнел.
— Не может быть, — прошептал он. Облизнул губы и нервно засмеялся. Смех был невеселый. — Ну хорошо, но раз вы уж сюда забрались, чтобы мне это передать, то как сами отсюда выберетесь?
— Не гляди на меня как на сорви-голову, — с тенью усмешки сказал Диминг. — Нужно только заменить катушку генератора поля. Именно этим я и занимался в твоей шлюпке, когда наткнулся на эти бумажки. Знаю, что не следовало бы их трогать, но ведь не каждый день попадают в руки четыре миллиона наличными?
— Трудно что-нибудь возразить, — признался Рокхард. — Думаю, вы выдели, что там есть еще.
— Видел.
— Теория гласит, что если кто-нибудь направляется на Гребд, ни одна живая душа не должна знать об этом.
Диминг покосился на руки молодого человека: разрушитель на самом деле смотрел в землю, однако все же он был не в кобуре.
— Это уже твое дело, — медленно сказал он. — Однако твой отец доверил мне эту информацию; тебе следовало бы знать об этом.
— Ну ладно, — сказал Рокхард. Убрал разрушитель. — Как он там?
— Твой отец? Не так чтобы очень. По-моему, тебе следовало бы сейчас быть рядом с ним.
— Мне? Появись я только в Солнечной системе и пронюхай об этом Ангелы, ему это дорого обошлось бы.
— Ничего подобного, — возразил Диминг и коротко описал, что стряслось с циклопическим зданием предприятия Рокхарда-старшего. — В конце концов эти жалкие четыре миллиона ему все равно не помогли бы.
Дональд прикусил губу.
— А за карту сколько можно получить?
Диминг прищурился, кивнул.
— Это уже кое-что.
— Пора отсюда убираться, — сказал молодой Рокхард. — Вы уже закончили с катушкой?
— Пока только вынул старую.
— Ну так заканчивайте, пожалуйста, хорошо? Я пока выберу себе кое-что из этого. — Он вытряхнул содержимое мешка на землю и присел над ним на корточки.
— Ты это искал? — спросил Диминг, направляясь к своей шлюпке за катушкой.
Рокхард фыркнул.
— Кто знает? Это могут быть и раковины, и окаменевшие лужи. Возьму лучшие для анализа… Как по- вашему, Диминг, все археологи — чокнутые, а?
— Ясное дело, — отозвался Диминг из шлюпки Рокхарда. — Однако, по-моему, чокнутые не только археологи, но и асе остальные. — Он лег животом на кресло и стал собирать кредитки. Подобрал все, положил сверху карту, старательно уложил в пакет. Рокхард смотрел на него.
— Возьмите себе что-нибудь.
Диминг покачал головой. Сунул пакет обратно за панель. — Я свое получил. — Он выбрался из шлюпки.
Рокхард забрался внутрь и через плечо оглянулся на Диминга.
— Возьмите немного. Можете даже много.
— Не нуждаюсь.
— Забавный вы парень, Диминг.
— Может и так.
— Еще увидимся?
— Нет.
Рокхард не нашелся, чем парировать эту последнюю короткую фразу. Тогда Диминг сказал:
— Давай закрою купол. — Под прикрытием руки, тянущейся к краю купола, достал игломет и спрятал в рукаве; дуло выглядывало между пальцами. Мизинец удобно лежал на гашетке. Он перенес тяжесть тела на руку, лежащую на кромке купола сразу же за ухом Рокхарда.
— Прощай, Рокхард, — сказал он.
Рокхард не отозвался.
Диминг долго стоял, в тупом изумлении разглядывая игломет. Почему он не стал стрелять? Потом, когда суденышко Рокхарда, мигнув, исчезло, опустил руки и потащился по горячему песку к своей шлюпке.
Боже, как он устал!
— Почему ты не выстрелил?
Диминг замер как вкопанный, даже не закончив шаг — одна нога выдвинута вперед, другая отставлена назад. Медленно поднял голову и посмотрел в смеющиеся глаза золотистого гиганта, облокотившегося на шлюпку. Набрал полную грудь воздуха и со стоном выдохнул.
— Боже мой, — проговорил хриплым голосом. — Даже не могу сказать, что особенно удивлен.
— Успокойся, — сказал Ангел. — Теперь все будет хорошо.
— Ну да, — сказал горько Диминг. — Выскребут теперь мозги, а взамен нальют в голову превосходного холодненького кефиру; и будет он всю оставшуюся жизнь драить полы где-нибудь в главном штабе Ангелов, — ведь есть же у них где-нибудь главный штаб. — Держи, — и добавил: — Ничего не скажешь, честно заработал. — И швырнул игломет Ангелу; тот повел ладонью, и оружие перестало существовать на середине траектории. — Хватает у вас таких трюков, — сказал Диминг.
