белого металла. Оно пронзает грудь Уилла, и его багровый наконечник выходит из головы юноши. На лице Уилла выражение изумления. Наконец-то Ионна нашла в себе силы закричать, но вокруг уже кромешная тьма, и девушка исчезает куда-то…
— Исчезла, — произнес Маленький Джон № 5 на борту разведывательного корабля. — Она исчезла.
Уилл Хоклайн не подозревал о последнем ужасном видении, посетившем Ионну. У него пересохло горло.
— Что значит «исчезла»? — выдавил он.
— Ни она, ни Орел не подают никаких сигналов… Вы здоровы? У вас остановилось дыхание.
Уиллу удалось задышать снова. Его всего трясло.
— Ан, нет, — добавил Маленький Джон. — Она подает-таки признаки жизни. Хотя нет… не может быть. Таких сигналов не имеется в моем банке данных!
— Что ты сказал?!
— Сигналы подает какое-то живое существо, но из другого места. Вовсе не с Орела. Вообще ниоткуда. Согласно картам, отчетам и взятым пробам, в том районе совсем пусто. И тем не менее я улавливаю ее сигналы.
— Выходи в линейное пространство и проложи курс. Отправляемся к ней! — хрипло прокричал Уилл Хоклайн.
— Но… Орел, крейсер, взрыв Земли…
— Это приказ. Пятый.
И Маленький Джон подчинился, сказав только:
— Вы знаете, что корабль поврежден.
Потом он проделал все, что нужно для перехода в линейное пространство. Примерно секунду он осматривался и ориентировался, затем проложил новый курс и по сверкающей спирали опять отправил корабль в мир серых теней.
— Ты все еще принимаешь сигналы?
— Разумеется, нет.
— Что значит «разумеется, нет»?
— Продвижение вперед в пространстве сопровождается перемещением назад во времени, разве вы забыли? Она еще не прибыла туда, где находится, где бы ни было это место.
Они продолжали полет. Вперед — в пространстве, назад — во времени. Наконец они прибыли на место, и там, где, если верить банкам данных, ничего не было, вдруг оказалась планета, летящая по орбите вокруг далекой звезды. Очень далекой и такой горячей, что вряд ли имело смысл искать на этой планете признаки каких-либо перемен в сравнении с ее первозданным состоянием. Уилл и Маленький Джон в немом изумлении уставились на нее. Наконец Уилл сказал:
— Она жидкая. Планета в расплавленном состоянии!
— Да, она из новорожденных.
— Неужели мы так далеко в прошлом? — спросил Уилл, и Маленький Джон ответил:
— Не забудьте, что корабль поврежден.
— Пошли по орбите, — велел Уилл. — И давай ускорим время.
Разведывательный корабль неохотно подчинился приказу, и Уилл с клоном принялись, будто зачарованные, следить за тем, как из огненного шара в муках рождается новая планета. Вздымалась кора, истекая лавой; взлетали огненные сполохи; мелькали вспышки, когда кора рвалась под напором раскаленной магмы и, будто со вздохом, оседала снова. Потому планету, казалось, навеки окутали облака и огненные зарева. И, наконец, возникли моря и континенты. Некоторые оставались на месте, другие погружались в пучину, и океаны с ревом несли свои воды над новорожденной сушей, покрытой едва успевшей пробиться травой.
А потом пришли долгожданные красота и покой. Перешейки и устья рек как бы заключили твердые соглашения с испещренным островами морем, и начался расцвет жизни, уверенной, мощной, быстро развивающейся.
Вдруг Уилл явственно почувствовал, что на планете кто-то есть. Что там зародился юный разум — сильный, но нежный, тонкий, но бесстрашный.
— Ты чувствуешь его?
— Кого?
— Это «кого» подсказало Уиллу, что при всех своих мыслительных способностях Маленькие Джоны не могли воспринимать определенные явления.
Вдруг и клон, и человек ахнули, затаив дыхание.
Все исчезло. Планета канула в никуда. Вокруг сияли звезды, пылало далекое солнце, но планеты больше не было.
— Сужай орбиту, — приказал Уилл, пребывавший во власти страстей. Сближаемся.
— Орбиту вокруг чего? С чем сближаться? Там же больше ничего нет. Я ничего не вижу. Мои приборы ничего не видят!
Никогда прежде Уилл Хоклайн не видывал Маленького Джона в таком расстройстве. Но он продолжал чувствовать эманации разума, источник которых находился где-то совсем рядом. Он улыбнулся и сказал:
— Сажай корабль, как будто планета по-прежнему на месте.
Маленький Джон послушно начал снижаться. Пустота. Ничто. И вдруг ах!
Ну, и, разумеется, вы поняли, в каком месте и в какой эпохе они очутились. Они стали очевидцами рождения нашего возлюбленного Сира, образования нашей защитной оболочки, сквозь которую они проникли на планету, исполненные удивления.
— Ее сигналы! Ее сигналы! Она здесь! Она жива! — возбужденно кричал Маленький Джон, и это возбуждение само по себе было удивительным.
В этот миг разведчик сделал какой-то невообразимый зигзаг; Уилла затошнило, но он, вспомнив все свое пилотское искусство, опередил компьютер и выровнял корабль. Не зря же его учили ручному управлению этими штуковинами. Но высота была потеряна, а кораблю, похоже, пришелся не по вкусу крутой нрав пилота: во внутренностях аппарата что-то захрустело и заскрежетало.
— Где она? — спросил Уилл, перекрикивая шум.
— Вон там! Недалеко от начала того полуострова! Но там гора…
Уилл и сам видел ее. Потом вершина исчезла в облаках и пелене дождя. Он повернул корабль туда, где, как ему казалось, была Ионна.
— Набирай высоту! — заорал Маленький Джон.
— Он не хочет подниматься, — угрюмо ответил Уилл. — Да и ладно: все равно я больше не вижу никакой горы.
И это была истинная правда. Но тут гора, словно оскорбленная его словами, казалось, выбросила вверх могучий отрог, который пропорол обшивку корабля на треть длины корпуса и развернул его чуть ли не вертикально, носом к небу.
Разрез заканчивался почти у самых ног Уилла, и он успел мельком заметить сквозь эту пробоину полуостров с широкой и плоской травянистой равниной на нем. Как только окончилась болтанка, Уилл направил корабль к равнине. Разведчик накренился на левый борт и никак не желал становиться на ровный киль. Так они и сели, скользя и раскачиваясь; нос зарылся в грунт, корабль перевернулся, и Уилл провалился в безмолвную черноту.
Первое, что увидел Уилл Хоклайн, когда пришел в себя, показалось ему совершенно невероятным.
Это был я.
Потом Уилл осознал, что теплая подушка у него под головой говорит с ним.
— Уилл… О, Уилл, с тобой все в порядке?
У подушки был голос Ионны Веррет, потому что подушкой этой служило ее колено. Уилл задрал голову и посмотрел вверх, потом опять взглянул на меня и попытался одновременно сесть и отодвинуться подальше. По-моему, он испугался. Вероятно, моих зубов.
