учреждении.
А вот и сама база: обнесенное тремя рядами колючей проволоки одноэтажное здание – видимая однопроцентная часть айсберга. На его крыше, да и по всей территории понатыканы многочисленные внешние части глубоко упрятанных под Землю приборов непонятного назначения. Даже восемь снайперских вышек, расставленных по глухому периметру (добраться можно только на вертолете) служат огромными частями какого-то устройства.
Вертолет зависает над площадкой и садится в самый центр разметки. Пилот не иначе как отличник вертолетной школы – за такую посадку дают высший балл. Интересно, как я это определил? Ерунда, наверное, просто догадался, кандидат биологических наук все-таки.
Выскочившие из кабины пилоты, становятся по стойке смирно перед начальником службы безопасности, выскочившего вместе с тремя молодцами из единственной постройки, скрывающей шахту системы подземных лифтов, как сразу четыре чертика из табакерки. Рапортуют об успешном завершении полета. Теперь он, невысокий, но очень плотный, с неожиданно умным и проницательным цепким взглядом, придирчиво разглядывает выданный Сахаровым пропуск, связывается с кем-то по рации, диктует номер – 6828353 РАРС – все сходится. Долго и вдумчиво разглядывает голографический снимок – похож, не похож. Да, нет. Он скорее просто запоминает кто я, как выгляжу и кем, собственно являюсь. Обычный профессионализм. Можно не сомневаться, что мои личные данные навсегда сохранятся у него в памяти - просто на всякий случай, вдруг пригодится.
Наконец он возвращает мне документы. Двое его молодчиков раскрывают грузовой отсек вертолета и с будничным, много чего повидавшим взглядом, извлекают и укладывают на все еще зеленый газон мою добычу – двух сопящих, еще не отошедших от дуолибриума, зомби. С беспокойством смотрю на них – живы? Живы, конечно, что с ними станется. Начбез удостаивает их лишь мимолетного внимания, мол, и не такого еще видали.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться – это я подал голос, увидев что, пилоты уже где-то скрылись, а бойцы направляются обратно к блокпосту.
- Обращайтесь, кандидат.
- Я доставил ценный экспериментальный груз, но меня никто не встречает. Пожалуйста, доложите о моем прибытии – я один их обоих не донесу, да и куда идти и что делать не знаю.
- Все уже сделано. Подождите – вертолет прилетел не по графику: на пять минут раньше. Сейчас прибудут грузчики.
Ухмыльнулся, суетливо похлопал по карманом и скрылся за захлопнувшейся дверью.
Ладно, подожду, раз не по графику. Кто знает, какие у них тут порядки?
А пока вот осмотрюсь. Никогда здесь не был, но от корешей слышал предостаточно. Елки. Ну и слухи! Интересно, что из этого правда? Вот, например, такой:
«Где-то на территории «La Zone et people…» есть зоопарк, там собраны абсолютно все твари, встречающиеся на территории Зоны отчуждения. Нет только контролера». Ну, здесь нет ничего невероятного, долговцы тоже одно время пытались собрать такой зоопарк, но, когда на их старую базу «Росток» напали военные, все пришлось бросить.
Или такой слух: «Опыты здесь проводят не только над животными, но и над сталкерами- неудачниками. Зона, дескать, юридически экстерриториальна, на ее территории не действуют нормы международного права – лазейка для законодательства. Здесь все можно. Контролирующие органы сюда никогда не сунутся. Да и жертву таких экспериментов от простого снорка-падальщика отличить нельзя» Ну, такое наверно, может иметь место. Но, думается, у здешних ученых полным-полно разнообразнейших и интереснейших задач, никак не связанных с такими экспериментами.
Есть и совсем нелепые слухи: «Один из этажей захватил полтергейст. Он сбежал из своей электро- магнитной ловушки и теперь нагоняет на ученых страху. Они его постоянно пытаются поймать, но…»
Тут двустворчатая дверь напротив распахнулась, и из нее пулей вылетело маленькое, но чрезвычайно активное существо неопределенного пола. Отпихнув меня в сторону, оно схватило на руки одного из зомби и, видимо от избытка чувств, радостно замычало.
- Эй, ты что творишь! А ну брось сейчас же! Э-э-э, здравствуйте Дмитрий Иванович, это я их изловил. Вот, живы живехоньки. Извините, не узнал.
Таинственное существо, на поверку оказавшееся не много ни мало самим Левченко, бросило обниматься с зомби и, не растеряв оптимизма, кинулось жать мою левую руку.
- Молодой человек, Дима кажется (надо же, он меня знает), ученик Сахарова, ничего, бывает. Вы нам очень-очень помогли. Да, прямо выручили. Надо же, на них вроде ни царапины. А ведь у них такой чувствительный за пределами прямого влияния Зоны организм, малейшая ранка или порез и все, нет образца… Сепсис. Как Вам удалось их так скрутить?
- Везение, я думаю.
- Везение. Ну вот и хорошо. Нам его сейчас очень не хватает. Ну же, идемте скорее.
Два дюжих молодчика окутали тела безвольных близняшек белоснежными простынями, уложили во что-то вроде передвижных саркофагов на колесиках. Вот ведь как обращаются, а Сахаров прикладом их оглушить предлагал.
Двустворчатая дверь разъехалась, открыв для наблюдения просторное помещение, чем-то смахивающее на фойе гостиницы. Только вместо стойки регистратора – длинный бокс охраны за бронированным стеклом. Все залито светом горящих тут круглые сутки ламп дневного свет – еще бы, ни одного окна и всего две двери. Мой дом – моя крепость, которая и от выбросов чудовищной силы защитит, и от возможного вторжения неведомых сил с поверхности. Вчетвером в две секунды пересекаем фойе, Левченко, давно уже обогнав всех, с нетерпением ждет прибытия грузового лифта. Вот и он. Просторный какой – тридцать пять квадратных метров, не меньше. Живут же люди! Троица уже успела скрыться в модерновом лифте, а я почему-то мнусь на месте. Вдруг очень-очень не захотелось лезть на такую глубину. Какое-то дурное предчувствие. Пятьдесят метров – это вам не хухры-мухры, жутко. Нет, что за детские страхи, вон – совсем недавно отбил в одиночку атаку адских гончих, и вдруг не полезу под землю и все тут. А ну быстро вовнутрь! Ноги лениво задвигались, шажок, еще шажок – на месте. Вот, так-то лучше!
Стал в сторонке, все равно места полно. С нетерпением жду конечной остановки.
Без всякого предупреждающего сигнала двери открылись, продемонстрировав еще одно просторное фойе. Профессор деловито обнял меня за талию – выше все равно не достал бы, и с недюжинной силой поволок за собой куда-то по лабиринту коридоров. Сзади сопели, но не желали отставать молодцы с саркофагами – не хотят проигрывать гонку. Сколько же вокруг народу, здесь явно работает куда больше официально заявленных ста человек. Все куда-то торопятся, но при этом приветствуют Левченко, и меня за компанию. Ни одного знакомого лица – что удивляться, я же тут никогда не был. Минута, другая – направо, налево, еще раз направо. Левченко неожиданно резко останавливается и распахивает настежь дверь с многообещающей надписью «Отдел изучения пси-излучения». За ней неожиданно просторное, нет, просто огромное помещение, где одновременно чем-то занято десяток людей в белых халатах. Я в своем бронежилете «Булат» выгляжу нелепо и не к месту, а гаусс-пушка за спиной и вообще кажется чем-то недопустимым в приличном обществе. Как меня с нею вообще пустили? Чувствую как будто приперся на великосветский прием в парадной форме байкера-любителя. Хотел ведь переодеться в обычный парадный наряд молодого ученого, но Сахаров неожиданно проявил заботу:
« Денис, я очень хорошо знаю, чем зачастую кончаются эти его ну совершенно безобидные эксперименты: хорошо если просто порцию радиации отхватите, а то ведь без рук и без ног можно остаться. Вот, в прошлый раз у него прямо на операционном столе кровосос ожил: ему уже все внутренности вместе с головным мозгом удалили, но ничего – у него и спинной развит очень неплохо. Только вот узнали об этом уже после всего… Вскочил, свернул шеи его двум лаборантам и если бы не захотевший посмотреть на кровососа, так сказать изнутри, охранник с гаусс-пушкой, то и сам Левченко стал бы историей. Нет, езжайте вот так вот, и шлем в рюкзак положите. Да и солидно выглядите – прямо супермен, ей Богу. Это хорошо, что Вы там какое-то время побудете. И потом, должен же там кто-то и из научного сообщества быть в твердом уме, Левченко, он же вокруг себя только таких же как сам и собрал. Заиграются в свои игрушки – и вся лаборатория в одночасье уничтожена будет. Да Вы сами во всем убедитесь. Эх, а ведь взрослые на вид люди».
Лаборанты, заметив наш приход, побросали свои занятия и замерли. Не терпящим возражений
