новую формулу для одурачивания простачков.
В следующие три часа Джес работает без передышки. Ему удалось получить двадцать кредиток с распорядителя телетеатра, который выкрикивал: «Полно свободных мест!» Другое нарушение было замечено за каким-то типом с сизым носом, который шептал барменше: «Эта уже последняя!». Джес приостановился подле телефонной будки, и минуту спустя его контролекс зазвенел под действием слов какого-то смазливого субъекта, мурлыкавшего в трубку: «Знаешь, дорогая, у нас сегодня такая масса работы, мне придется задержаться допоздна».
Время летело незаметно, и, когда Джес решил перекусить, он с удивлением обнаружил, что рабочий день его уже подходит к концу, а заработок… Сумма приличная, но как ей далеко до той, которая необходима, чтобы Банк истребовал обратно рекламацию о несостоятельности! Да, на мелких штрафах в двадцать-тридцать кредиток не разбогатеешь.
«Мне необходимо что-то поистине чрезвычайное», — подумал Джес.
Дрожащими пальцами он нащупал кнопку на боковой стенке контролекса.
Аппарат засиял голубым светом.
— Информация! — проскрежетал механический голос.
— За что, — охваченный внезапным приступом решимости, спросил Джес, — за что назначены штрафы от тысячи кредиток и выше?
Несколько мгновений спустя тот же голос оповестил, что в последнее время запатентованы многие политические лозунги в связи с ведущейся избирательной кампанией: «Если я буду избран, то торжественно заявляю, что добьюсь снижения налогов…», «Вглядываясь в умные лица присутствующих, я уверен…», «Это напоминает мне историю с…», «Ах, какой милый ребенок!..», «Геликоптер на каждой крыше…».
Джес выключил аппарат и отер пот со лба. Да это настоящие урановые залежи! Его поражала высокая оплата за каждое нарушение — тысяча кредиток! Видимо, правящая партия не хотела упускать ни малейшей возможности поставить палку в колеса оппозиционным традиционалистам. Пользуясь этим, Джес мог молниеносно избавиться от финансовых трудностей.
Если, конечно, ему удалось бы выпутаться из этой истории живым.
Полный радужных надежд, он помчался к близлежащему зданию, в котором на пятидесятом этаже находился центральный конференц-зал партии традиционалистов. Сердце его лихорадочно стучало. С парнями из боевой дружины традиционалистов шутки плохи. Некоторых граждан с природной склонностью к диспутам полиция находила в верхних слоях атмосферы, замерзшими как камень, с гравитационными поясами, установленными на максимум, и с завязанными назад руками, чтобы они не могли приостановить беспрерывного подъема.
Джес решительно проскользнул в проем здания и выключил гравитационный пояс. Затем он через открытые двери пробрался в переполненный зал. На трибуне стоял плотный краснолицый человек.
После недолгих поисков Джесу удалось обнаружить боковой выход. Убедившись в наличии путей отхода, Джес принялся протискиваться в сторону трибуны и постепенно добрался до укромного огороженного местечка под самой трибуной, где в стародавние времена обычно располагался оркестр.
Тяжело дыша, он затаился там. Прямо над ним гудел ораторский бас. Джес приложил контролекс к щели в полу, и голос стал слышаться вполне отчетливо.
— Послушайте, ребята, — гремел докладчик, — каждый из вас стоит во главе целого района, но грош цена вашей власти, пока наша партия не правящая. Но стоит только нам опять усесться на карусели… Я полагаю, что мне можно не распространяться о том, как это отразится на вашей судьбе!
Приглушенный рев аудитории заставил Джеса съежиться от страха.
— Итак, перед нами выборы, — продолжал оратор, — и эти выборы мы должны выиграть во что бы то ни стало! А всех вас, преданнейших деятелей нашей партии, я хочу видеть…
«Дзинь!»
Бешеный вой потряс стены зала. Все поняли, что кто-то спрятался с аппаратом, который автоматически записал на пленку голос оратора.
— Смерть подлому шпику! — возопил оратор.
«Дзинь», — отозвался контролекс.
— Линчевать его!
«Дзинь».
За три минуты Джесу удалось заработать десять тысяч кредиток на нарушениях, от которых нельзя было отказаться или опротестовать, поскольку все голоса, так же как и отпечатки пальцев, были зарегистрированы у властей.
Джес пробрался боковым проходом, с минуту передвигался ползком, а потом пустился бежать. Однако на повороте он попался прямо в объятия какой-то огромной фигуры. В мгновение ока Джес оказался на земле, на него обрушился град ударов.
Но тут раздался полицейский свисток. В темноте блеснул золотистый панцирь, и тяжелые кулаки исчезли, как по мановению волшебного жезла. Джес с трудом приподнял голову. Полицейский пристально глядел на него, властно поддерживая под локоть.
— Я, кажется, явился вовремя, не так ли? — спросил он. — Удалось спасти тебе шкуру.
«Дзинь!» — брякнул контролекс.
— Это ничего! — торопливо выкрикнул Джес. — Не обращайте внимания — это пойдет за счет фирмы.
— Полагаю, — проворчал полицейский. — Если у тебя есть хоть капля здравого смысла…
«Дзинь!» — прозвенел контролекс.
— Вон отсюда! — взревел представитель власти. — Проваливай, пока я добрый!
«Дзинь!»
