пользу не шла. Новый глава государства должен был прямо с ходу решить задачу огромной сложности – не проиграть войну, которая уже давно шла совсем не по нашему сценарию. В варианте «союзников» в конце этого военного спектакля Россия должна была потерпеть сокрушительное поражение. И потому, пока новый царь входит в курс дела, европейцы продолжают осаду. В марте вновь начинаются сильнейшие обстрелы Севастополя. Среди сотен жертв у нас снова убит адмирал – на этот раз адмирал Истомин. Вскоре огонь еще больше усиливается – артиллерийская подготовка длится без перерыва десять дней, однако на приступ «союзники» так и не решаются.
В апреле на фронт прибывает новое подкрепление – 15 тысяч сардинских солдат. Хотя армия союзников тем временем выросла до 120 тысяч человек, англичан в ней было всего 15 тысяч. Как только жизнелюбивые британцы поняли, что на этой войне убивают по-настоящему, их ряды стали стремительно сокращаться. Зато турок и французов султан и Наполеон III наприсылали воевать за британские интересы с избытком! Численность же русских войск так быстро, как у противника, расти не может. Мы снова ведем войну на нескольких фронтах: на Кавказе с турками, там же против горских повстанцев. Серьезный воинский контингент военное командование вынуждено держать в европейской части страны на случай враждебных действий Австрии. Таким образом, противник под Севастополем становился все сильнее.
Пользуясь свом абсолютным господством, агрессоры начинают более активные действия. Англо- французский десант занимает Керчь и предпринимает ряд других десантных операций на Черноморском и Азовском побережьях. Войска «просвещенных» европейцев при этом вели себя совсем как «дикие» турки, не щадя мирных жителей, убивая и женщин и детей! Были разорены города Анапа, Бердянск, Мариуполь. Отвлекая таким образом русские силы, европейцы готовились к решительному штурму Севастополя. Испытывая любовь к памятным датам, Наполеон III повелел произвести его 6 июня – в годовщину битвы при Ватерлоо. Победа в этот день над русскими должна была символизировать новые отношения межу двумя европейскими странами и показать всему миру англо-французское братство по оружию. Приступ начался на рассвете. Наши войска отчаянно сопротивлялись и сумели его отразить.
Проходит более двух месяцев, пока 24 августа европейцы снова решаются атаковать город. Они начинают трехдневный обстрел, затем опять следует штурм. Противник всюду отбит, однако французам удается захватить Малахов курган – ключ ко всей обороне. Несмотря на все попытки русских войск вернуть его, это не удается. Дальнейшая оборона Севастополя становится практически невозможной. Русские войска покидают город, героически оборонявшийся почти год, взрывая укрепления и потопив последние остатки Черноморского флота. Падение Севастополя автоматически решило и участь всей кампании. Война плавно переросла в перемирие, а затем в январе 1856 года в Париже начались переговоры, завершившиеся подписанием позорного для нас мирного договора. Под предлогом «демилитаризации» Черного моря, России запрещалось иметь здесь военно-морской флот, строить крепости и военно-морские базы. Помимо того, мы уступали Южную Бессарабию Молдавии и возвращали Турции все завоеванное у нее на Кавказе. Русский протекторат над турецкими христианами, послуживший видимой причиной для втягивания нас в войну был заменен общеевропейским. Это для того, чтобы впредь Россия не могла под тем же красивым предлогом вмешаться в турецкие дела. Свои задачи англичане решили: Россия была надолго отброшена от черноморских проливов, а общее ослабление страны не позволяло осуществлять дальнейшую экспансию в Средней Азии.
Глава 12
РОССИЯ СОСРЕДОТАЧИВАЕТСЯ
Всю Россию охватил сифилис патриотизма!
Восточная война закончилась. Антирусская истерия, поднятая в «независимой» и «объективной» печати в Европе, понемногу сходила на убыль. Еще раздавались призывы горячих голов в Англии продолжить войну, с тем чтобы окончательно поставить Россию на колени, еще лежали в лазаретах раненые солдаты и матросы Севастополя, а наши «союзники» спешили подвести итоги. Подведем их и мы.
Войну проиграла страна, сделавшая решающий вклад в победу над Наполеоном. Свой флот потеряла держава, ранее спасшая своих недругов от неминуемого распада и хаоса. Благодарность наших «союзников» была налицо. Вся внешняя политика России, все ее действия оказались вредными, одной сплошной ошибкой и только потому, что русские императоры считали своих партнеров честными и благородными людьми. Со своим жертвенным, рыцарским пониманием монаршего и союзнического долга они были подобны мальчугану, проявляющему благородство в драке с уличной шпаной и получающему в ответ удар кастетом по голове. Благородство и бескорыстие в действиях государств являются даже не шагом, а простотаки прыжком к полному разгрому и уничтожению! Иной исход, кроме краха, такую политику ожидать не мог, что и случилось с николаевской Россией. Теперь пора было заканчивать думать о спасении всего человечества, наступала эра здорового прагматичного патриотизма. Эра императора Александра II.
Воспитанием будущего государя руководил боевой офицер капитан К. К. Мердер, и благодаря его обаянию мальчик полюбил смотры, парады и военные праздники не меньше, чем его отец и дед. Правда, в историю нашей страны он войдет как либерал и реформатор, ведь его образование не было однобоким: Александр II владел пятью языками, знал историю, географию, статистику, математику, естествознание, логику и философию. Именно отсутствие понимания логики действий своих «союзников» и погубило его отца – Николая I. Сын должен был действовать много тоньше и осторожнее.
Парижский мирный договор зафиксировал поражение России на бумаге. Однако не все было так однозначно и война вовсе не была для нашей страны безвозвратно проиграна. Боевые действия велись в Крыму и на Кавказе, которые являлись далекой периферией, ни один важный жизненный центр нашей страны даже близко не подвергался военной опасности. Страшный призрак наполеоновской армии довлел не только над французами, но и над британцами. Именно поэтому все боевые действия в ту в ту войну велись на далеких русских окраинах, и никто из союзников не решился на движение в глубь этой «страшной» страны. За всю историю на этот отчаянный шаг решились лишь три смельчака-безумца: Карл XII, Наполеон и Гитлер. Всем им это вторжение стоило короны и, как следствие, – головы. Поэтому возьмем на себя смелость утверждать, что кабальный Парижский договор был подписан нами весьма поспешно. Однако судить и размышлять по прошествии столетий очень просто, гораздо сложнее принимать решения, находясь в самой гуще событий. Император Александр II Парижский мирный договор подписал, считая, что иного выхода у него нет. Но отдадим ему должное – сразу после того как на этом документе высохли чернила, он повел борьбу за его ликвидацию. Очистка Севастопольской бухты от затопленных русских кораблей заняла более 10 лет, освобождение от пут Парижского договора продлилось четырнадцать! Прежде всего, предстояло быстро решить ряд внутриполитических задач. Новый император взял курс на проведение ряда реформ. Конечно же, самое известное его деяние– отмена крепостного права, которое произошло в 1861 году. Однако до этого на повестке дня стояло скорейшее и быстрейшее окончание Кавказской войны. Еще на Парижской мирной конференции европейские делегации поднимали свой голос в защиту угнетаемых кавказских народов. Был даже сформирован так называемый «Черкесский комитет» (именно черкесами в Европе называли всех горцев, противостоящих русским). Ситуация до боли знакомая и как две капли воды похожая на сегодняшнюю! Вспомним хотя бы Европейский парламент, лорда Джадда и несостоявшуюся выдачу Ахмеда Закаева российской прокуратуре. Человеку, хоть мало-мальски знакомому с историей, заранее абсолютно понятно, что никакого Закаева нам никто никогда не отдаст. Иллюзии питает лишь наша Фемида, да и то, надеюсь, лишь по долгу службы. Так или иначе, но войну с горцами надо было срочно заканчивать. Уместно вспомнить и о причинах ее возникновения. Началась она вовсе не из-за русской агрессивности, а логично «вытекла» из вступления в состав России Грузии. Единственная дорога, ведущая в эту новообретенную область, шла через Кавказские горы. Чтобы контролировать Грузию, на которую претендовали и турки, надо было контролировать эту дорогу, позднее получившую название Военно- Грузинской, а шла она прямо по землям непокорных чеченцев и дагестанцев.
Они сопротивлялись уже на протяжении нескольких десятилетий. Лишь по окончании Крымской войны Александр II назначил главнокомандующим на Кавказе князя Барятинского, активно приступившего к решению проблемы. Вскоре под его командованием было взято село Ведено, что повлекло за собой подчинение почти всего Дагестана. Предводитель горцев Шамиль со своими приверженцами удалился на неприступные высоты аула Гуниб, но был окружен. После решительного штурма он был вынужден сдаться.
