это было чудо… и всех оно потрясло мистическим трепетом. Только спустя немного высокое настроение перешло в бурную радость.
Денег, кроме этих империалов, оказалось в копилке до пятнадцати рублей. Было еще сравнительно рано, и Павло немедленно отправился с Степановой в еврейскую контору перевесть депешею деньги. Зорина же, одев потеплее деточку, бросилась по магазинам захватить нужное: фуфайку мужу, капор и платьице Ронке, да и за себя не забыла; кроме того, на целый рубль накупила картонажей и лакомств для крохотной елки.
Уже поздно собралась снова компания в конуре Зориных и принялась за вечерю… Но, господи, сколько радости, сколько счастья было в этой вечере!
Когда ушла Степанова, Зорина бросилась к мужу, обвила его шею руками и воскликнула в порыве умиления:
— Знаешь, мой милый, мой дорогой? Нет больше радости на земле, как дать счастье другому!
— Нет, есть еще большая радость, — возразил опьяненный восторгом Павло. — Это иметь дружиной такого небесного ангела, как ты!
На другой день, когда они вернулись из церкви, Зорину ждала еще большая радость. Сам директор завез ей главную роль из пьесы 'Не ходи, Грицю, на вечорниці!' и просил в записке спасти спектакль: 'Гай- де больна, а Борецкая отказалась… Режиссер же за вас ручается'.
Роль Маруси у Зориной была на слуху, она изучала ее в игре Борецкой… и с страстностью накинулась на тетрадку… Вечером прорепетировала она места и пенье, а на другой день сыграла с шумным успехом. После этого дебюта она сразу заняла видное положение в труппе, да и муж ее стал выдвигаться…
